В таком состоянии она не могла лгать.
— Не совсем.
Он фыркнул и наклонился, чтобы крепко поцеловать ее.
— Ты поймешь. Добро пожаловать в семью, милая.
Джаспер заговорил, его голос вибрировал в ее ухе.
— Время пожелать спокойной ночи, Ноэль.
Она проследила, как Даллас тает во тьме, прежде чем оглянуться. Вокруг нее танцевали и пили, а кто-то делал кое-что и более развратное.
— Ночь едва началась, — возразила она, повернувшись лицом к Джасперу. — Я не хочу быть городской слабачкой, которая не смогла выпить свои шоты и не смогла остаться на своей собственной вечеринке.
— Тебе не все равно?
Конечно, он не мог ее понять. Он был настоящим камнем. Неподвижный, непреклонный… сильный. Воплощение уверенности. Проведя руками по его груди, Ноэль вздохнула.
— Может быть, я просто хочу повеселиться. Почему всех волнует, что я напилась? Я позволяю тебе делать со мной вещи и похуже, когда я трезва.
Джас застыл, его брови сошлись на переносице.
— Похуже? Ты все еще воспринимаешь это так?
— Нет, я не считаю, что это так. — Страх возник из ниоткуда, подстегиваемый темнотой в глазах Джаспера и жесткостью его крепко сжатых челюстей. — Я знаю, что это не плохо, потому что я доверяю тебе. И меня это не тревожит. Мне это нравится. Я хочу этого.
Он огляделся и резко выдохнул.
— А знаешь, ты права. Это твоя вечеринка. Тебе стоит хоть немного повеселиться.
Она ничего не исправила. Эти безумные слова что-то сломали между ними, и она не знала, как вернуть его — ласкового Джаспера с привлекательным блеском в глазах. Ноэль заколебалась, разрываясь между притяжением только что обретенной независимости и жаждой подчинения.
Но не смогла выбрать.
Взгляд Джаспера смягчился, но он покачал головой.
— Увидимся завтра. — Он сделал шаг назад, другой, потом повернулся и направился прочь сквозь толпу.
Он оставил ее одну, пьяную, покачивающуюся в такт музыке. Комната кружилась вокруг, было тепло, играла музыка, и рядом были разгоряченные тела, но Лекс исчезла, как и Рейчел, и никакое количество алкоголя не могло заставить Ноэль искать утешение в объятьях Эйса. Она осталась одна в толпе незнакомцев, которые должны были быть ее семьей.
И Джаспер оставил ее. К ужасу Ноэль, из глаз потекли слезы. Она огляделась, готовая следовать за ним, готовая просить прощения, если ей придется, и врезалась в крепкую грудь.
Брендан поймал ее до того, как она сдалась.
— Держи хвост по ветру, — пробормотал он, — и потанцуй со мной. Джас злится на себя, а не на тебя.
Услышав целую тираду от обычно молчаливого мужчины, Ноэль была почти в шоке, и руки ее автоматически обвились вокруг его шеи. Он и двух слов не сказал ей до сегодняшнего вечера, но они с Джаспером вроде были друзьями.
— Ты уверен?
— Положительный ответ.
— Я не очень-то хороша. — Она опустила голову на плечо Брендана со стоном. — Я слишком пьяна. И говорю ерунду.
Он похлопал ее по спине.
— Тем больше причин не торопиться закончить этот вечер.
Брендан был твердым — как Джаспер. И привлекательным — не красивым, как Эйс, но привлекательным в грубом чисто мужском смысле. Ей нравилось прижиматься к нему — почти так же, как прижиматься к Лекс, хотя его прикосновение было дружеским, а не сексуальным. Ноэль рвано выдохнула.
— Он начал все эти игры в соблазнение. И это кажется мне таким несправедливым.
Кривая усмешка изогнула губы Брена.
— Жизнь, Ноэль. Я слышал, что она такая.
Она посмотрела ему в глаза.
— Никто бы не поверил, если бы я сказала, что у меня было больше секса в Эдеме, чем в самом сердце территории О’Кейнов.
— Ну, ты смотришь на это не так. — Он медленно закрутил ее под поднятой рукой, прежде чем снова притянуть к себе. — Ты можешь пойти куда угодно и трахнуться. Ты пришла сюда за этим.
На этот раз, прижавшись к нему, она задрожала.
— Вы, О’Кейны, все очень уверены в себе.
— Это звучало почти как жалоба.
Слова пришли без предупреждения, проделали путь вверх и наружу в спутанном хаосе.
— Он хочет, чтобы я поняла, чего я хочу, но он не дает мне это, и что-то говорит мне, что он не будет счастливее, если я получу это от кого-то другого.
Брен погладил пальцем ее нижнюю губу и кивнул.
— Теперь ты начинаешь понимать.
Ноэль лизнула подушечку его большого пальца.
— Может быть, мне просто не стоит думать о том, нравится ему это или нет.
— Если ты придумаешь, как по щелчку пальцев менять мысли, дай мне знать, ладно?
Время быть смелой. Время быть бесстрашным членом банды О’Кейнов, время забыть о дурочке из города, которой она была. Ноэль прикусила кончик большого пальца Брена и одарила его, как она надеялась, знойным взглядом.
— Я могла бы начать с секса, как и все остальные.
Он покачал головой, на лице отразилось сожаление.
— Нет, ты не хочешь меня. Я просто оказался рядом и все. Но я ценю это предложение.
— Ты не просто оказался рядом, — возразила Ноэль, потому что это было единственное, что она могла сделать. Она готова была провалиться сквозь землю от стыда.
— Ты всегда так легко чувствуешь себя виноватой?
Ноэль колебалась. Задумалась.
— Я полагаю… да.
— Почему?
— Потому что меня так воспитали. — Она прижалась щекой к его плечу и закрыла глаза. — Я должна была стать женой большой шишки и развлекать его друзей, таких же больших шишек. Я должна была быть невидимой, за исключением времени, когда мне следовало играть роль хозяйки, и достаточно способной, чтобы вести дом. Если кто-то был чем-то недоволен, это означало, что я не делаю свою работу.
Брен прижал губы к ее виску.
— Но ты больше не в Эдеме.
Его прикосновение было почти нежным, и Ноэль растрогалась.
— Я думала, ты угрюмый и злой, но ты милый.
— Я — и то, и другое, дорогая. Большинство из присутствующих такие. — Он замер. — Помни это.
Лекс
Она нырнула в ближайшую комнату с дверью, которую можно было запереть. Кладовая была забита коробками, но еще тут стоял угловой диванчик из «Разбитого круга», обтянутый черной кожей.
Ей не пришлось долго ждать.
Даллас закрыл дверь и запер замок.
— Твой маленький питомец быстро растет.
— Правда? — Лекс оперлась спиной о стену рядом с кожаным диваном. — Твои слова навевают раздумья.
— Почему меня это не удивляет? — Он уселся на диван и вытянул руки вдоль спинки. — Парни мастурбируют как ненормальные, представляя, что вы с ней делаете каждую ночь за закрытой дверью спальни.
Она опустилась на сиденье рядом с ним.
— Тебе можно не представлять. Можешь посмотреть.
Даллас выгнул бровь.
— Это приглашение начать игру или подтверждение того, что ты развращаешь ее?
Трудно было сказать, какой ответ он бы предпочел.
— Это может быть приглашение, — пробормотала она. — Если Джас не отметит ее в ближайшее время, ты можешь вмешаться. Никто не будет винить тебя за это.
— Никто, кроме Джаса. — Даллас продолжал изучать ее. — Я не могу сказать, хочешь ли ты, чтобы я трахнул Ноэль или отметил ее, но я уверен, что, черт возьми, не сделаю ни того, ни другого.
— Она тебе не нравится?
— Она не в моем вкусе, милая. Если Джас справится с ней, у него будет сладкая маленькая кошечка, чтобы гладить и обнимать. Ночь или две ночи — да, это было бы весело, но такое не для меня.
И все же Лекс могла бы поклясться, что это именно то, чего хотел Даллас — женщина, которая с удовольствием и радостью будет подчиняться.
— А я думаю, что для тебя… при определенных обстоятельствах.
Его темный взгляд не отрывался от ее лица.
— И что это за обстоятельства?
Всегда так напряжен — и именно эта напряженность притягивала Лекс к Далласу, даже тогда, когда она была в его власти. Даже когда она чувствовала себя пойманной.
Лекс оседлала его ногу и положила руку на член, скрытый тканью джинсов.
— Я знаю, о чем ты думал прошлой ночью. Что хотел увидеть, когда смотрел, как она сосет твой член.
Выражение его лица оставалось мягким, но член стал твердым.
— И что я хотел увидеть?
Она наклонилась, прижимая свои губы к его губам.
— Мою голову между этих красивых бледных бедер, для начала.