Из деревни дорога медленно поднималась в гору. Шли до самого рассвета. Андрюшка всё время зевал, но не хныкал и не признавался, что ужасно устал. Он считал, что если покажет себя взрослым – ему позволят остаться с отрядом.
Мальчишка никому не говорил, но он даже обрадовался, что в деревне никто не захотел его взять к себе. Андрюшке понравилось с солдатами. Он как-то сразу прикипел к ним. Они сильные и добрые, у них есть настоящее оружие. А у старшины руки пахнут табаком, прям как у батьки, который ушёл на фронт. Воспоминания об отце пробудили в Андрюшке надежду – он не один на белом свете. Хоть с самого начала войны от отца и не было никаких вестей. Может, оставшись с отрядом, он встретит его где-нибудь, и они вместе отмстят за мамку…
При воспоминании о маме, в носу защипало, и по щекам покатились непрошенные слезинки. Когда Андрюшка увидел, что случилось с деревней, он без памяти бросился сквозь удушающий дым к своему дому. Он, каким-то внутренним чутьём уже всё понимал, но до последнего надеялся: вдруг мамка ранена, а не убита. Но дома не было… Вместо него, Андрюшка увидел груду обугленных брёвен, а рядом… рядом лежала мамка: бледная, в порванном, окровавленном платье и пустым остекленевшим взором смотрела в небо.
Он так и не решился подойти к ней, стремглав бросился обратно в лес, где и повстречал солдат.
Андрюшка шмыгнул носом и утерся рукавом. Нет. Он не должен плакать. Не будет. Иначе, солдаты посчитают его маленьким.
Впереди на холме показалась церковь. Высокая, каменная, с колокольней. Уцелела.
Ворота церкви оказались открыты, и лейтенант решил остановиться на привал. Все они устали, а уж мальчишка тем более. Алёхина поражала его стойкость. За всю дорогу, маленький Андрюшка ни разу не пожаловался и не попросился отдохнуть. Только поглядывал на него глазами полными слёз.
На пороге их встретил священник. В рясе, с аккуратной чёрной бородкой и добрыми серыми глазами.
— Доброе утро, батюшка, — лейтенант снял пилотку.
— Доброе утро, служивые, — священник перекрестился.
— Батюшка, приюти на пару часов, отдохнуть надо.
— Отчего ж не приютить. Господь велит помогать. И кров найдется, и пища. Меня отец Сергий зовут, пройдёмте.
Отец Сергий провел солдат во флигель, где он жил вместе с семьёй.
— Собери на стол, матушка, — распорядился священник, перекрестившись на иконы в углу.
Невысокая, худощавая женщина с русой косой, виднеющейся из-под платка, сноровисто накрыла на стол. С печи донеслась возня, и мелькнула детская ножка. Через пару минут, оттуда один за другим спрыгнули четверо ребятишек. Три девочки, как две капли воды похожие на мать, самой старшей из которых на вид лет двенадцать и мальчик лет трёх. Младшие дети испуганно прижались к старшей сестре, увидев в доме солдат. Девочка же поздоровалась, по примеру отца, перекрестилась на иконы и подтолкнула малышей к тазу с водой – умываться.
— Ну, прошу, чем Бог послал, — отец Сергий пригласил солдат к столу.
Стол был не богат: картошка в мундире, молоко в кувшине, да краюха серого хлеба. Солдаты переглядывались и несмело жевали картошку, опасаясь, что это последние запасы семьи. Только Андрюшка с детской непосредственностью уплетал за обе щеки, а потом лейтенант заметил, что речь его стала вялой, и он начал клонить голову к столу. Через несколько минут, Андрюшка уже спал. Отец Сергий переложил мальчишку на печь. Матушка прибрала со стола и, вместе с детьми отправилась заниматься хозяйством.
— Чего ж вы дитё с собой таскаете? — укоризненно произнес священник, бросив взгляд на печь.
— Да он на нас в лесу наткнулся, сиротой остался, а лишний рот никому не нужен, — Алёхин вздохнул. — Не бросать же одного.
— У меня оставьте, — поправив рясу, уверенно сказал священник.
— Да у тебя своих четверо, чем кормить будешь?!
— Бог милостив, прокормлю, — уверенно заявил отец Сергий. — Оставляйте, не обижу.
Алёхин кивнул. Злоупотреблять гостеприимством священника не стали. Передохнув пару часов, солдаты засобирались. Лейтенант хотел уйти, пока мальчишка спал, но Андрюшка словно почувствовал, что его хотят оставить. Он соскочил с печи и тоже засобирался в дорогу.
— Послушай, Андрейка, — лейтенант положил руку мальчишке на плечо, — ты с нами не пойдешь. Тут останешься, с батюшкой будешь жить.
— Дяденька лейтенант, не оставляйте меня, — Андюшка полными слёз глазами смотрел на Алёхина.
Во взгляде мальчишки было столько мольбы, столько горечи и отчаянья, что к горлу лейтенанта подступил ком.
— Я батьку должен найти! У меня батька есть! Я с вами пойду и обязательно найду его!!!