Увы, этот подарок Онежского озера рыбаку, горячему поклоннику здешних мест, был в этот день, считайте, что почти последним. Моя счастливая лунка больше мне не отзывалась. Не без труда разыскал я другие лунки, просверленные в самом начале, старался обнаружить окуней и тут, но за все старания получил в награду лишь одного единственного окунька.
Часы показывали, что до полудня оставалось всего минут тридцать…Да, и тут, в такую вот неуютную непогоду-круговерть с едкой поземкой и жестким морозом, здешние окуни не изменяли своему расписанию: они заявили о себе как раз в одиннадцатом часу и с полчаса позволили мне попытать счастья возле моей лунки.
Обратно к своим спутникам, которые все это время так и оставались возле нашей знакомой «ямки», я вынужден был продвигаться, как парусное судно против ветра, галсами. Если идти прямо на ветер, то весь ледовитый поток будет как раз против тебя. А потому сначала я держал направление на берег, на мыс, от которого и уходило в глубину мое подводное всхолмление — «язык». При таком движении ветер хлестал мне в бок. Голову все время приходилось отворачивать вправо, чтобы не прихватило морозом левую щеку. Затем я менял направление и уже шел больше правым боком к ветру. Потом снова отдавал на растерзание ветру больше левый бок. И так, раз за разом, галс за галсом, приближался я к моим спутникам.
У них совсем грустное настроение — с большим трудом добыли лишь по паре-тройке пустяшных хвостов.
— Как у меня дела? — Я отмалчивался: мол, ничего хорошего, как и у всех, мол, пусто.
На обратном пути в деревне встретили рыбаков, прибывших сюда из Кондопоги еще три дня тому назад. Они суетятся возле машины, желая ее завести и уехать к чертовой матери от такой непогоды. Рыбаки старались на озере с утра пораньше, еще дальше моего «языка», на самой середине плеса, где еще вчера и позавчера находили неплохую рыбу…
— А сейчас все пусто — ни у кого ни одного хвоста.
И тут я промолчал о своем сегодняшнем улове, о той дани-подарке, которой встретил меня мой знакомый водяник. Молчу и также молча догадываюсь, что сегодняшний день может быть последним счастливым для меня днем — вчера и позавчера, по словам рыбаков, ветра почти не было, а если и прижимал чуть-чуть, то точно с севера, а северный ветер не самая большая беда для нашего озера. Но сегодня с утра ветер явился с северо-востока, а там и перешел на восток, да еще начал рвать такими залпами, которые не оставляли никакой надежды на ближайшее изменение погоды к лучшему.
— С востока ветер — рыба из сети, — эту карельскую поговорку я хорошо запомнил с самых первых дней знакомства с нашими северными водоемами… Северик, северный ветер здесь не особенно мешал рыбе и рыбакам, а вот Восток, восточный ветер определенно обрекал вас на неудачу.
Неужели так все и пойдет дальше?
Дома я достал свой улов, но вместо восхищения вызвал только упреки: мол, мы мерзли, сидели над пустыми лунками, а он там обловился и не мог подать нам сигнала. Я оправдывался тем, что никакой сигнал на такое расстояние да еще при таком неистовом ветре никак не подать. Да и не успели бы мои спутники ко мне на ту короткую по времени встречу с окуневой стайкой, если бы даже я смог как-то известить их о событии.
Я еще раз, как мог, разъяснил своим спутникам, что при такой погоде клев мог быть только очень коротким и что по времени, как и раньше, он приходится как раз между десятью и одиннадцатью часами. Так что завтра все это можно проверить, если, конечно, будет желание испытать себя такой вот непогодой, которая выпала нам сегодня.
Назавтра с утра снова крепкий мороз, но пока без сильного ветра, хотя ветер уже есть, уже покачивает вершины елей на высоком берегу реки и, как вчера, этот ветер приходит точно с востока.
До моих вчерашних лунок добираемся без особых приключений — ветер уже владеет всем пространством над замерзшим озером, но нам он в этой дороге все-таки больше помощник, раз дует в спину.
Нахожу заветное место. От вчерашних лунок, конечно, нет и следа — все вокруг закрыто, замыто снегом. Сверлим новые, разгребаем вокруг них снег, устраиваемся на своих складных стульчиках так, чтобы сугроб за спиной защитил нас от настырной поземки, которая тащит и тащит сюда, к нашим стульчикам и рюкзакам все новые и новые языки снежного крошева. Конечно, эти метущие языки не остановятся совсем за нашими спинами, а справа и слева будут прорываться к нашим лункам и забивать их. И тут уж придется не столько играть снастью, сколько постоянно освобождать ее из снежного плена.