Другое дело — окунь голубой, который будто исчезает из водоема с последним весенним льдом, когда он отменно ловится и на блесну и на мормышку на лудных окатах — уйдет лед и исчезнет эта рыба.
Правда, отыскать этого окуня можно и в конце мая, когда он выходит из глубин к тем же лудам, чтобы отметать икру. В это время его и добывают промысловой снастью, ловушками-катисками. Но мы уже вроде бы договаривались, что промысловая снасть нас сейчас не интересует.
Какое-то время катиски снабжают промышленников свежей рыбой, но заканчивается нерест, и голубые окуни снова исчезают в своих глубинах… Что делают они там? Чем питаются после нереста?.. Говорят, что в тех водоемах, где кроме окуня водится еще и северная рыбка-корюшка, которая тоже большую часть времени проводит именно на глубине, окуни вполне обходятся именно такой добычей. И я часто видел окуней, поднятых с глубин промысловой снастью, в животах которых была именно эта рыбка-корюшка.
Ну, а если есть корюшка там, на глубине, то надо ли отправляться на охоту куда-то еще?
Видимо, именно так и рассуждают наши голубые окуни, пока не приходит щедрое летнее тепло, пока неутомимое летнее солнце не начнет как следует печь, парить истосковавшуюся по теплу северную землю и воду.
Обычно такие погоды на нашем таежном севере наступают где-то в самом конце июня — в самом начале июля. Вот тут-то и торопись к луде, опускай якоря, погружайся в безмолвную тишину приближающейся белой ночи и жди, когда поплавок твоей удочки без предупреждения круто пойдет под воду. Подсечка, подсачек и в лодке красавец-окунь, паровой окунь, только-только поднявшийся из глубины к твоей луде.
Паровой окунь исправно начинает брать еще с вечера, когда жаркий день уже теряет силы, устает от распарившего все вокруг солнца. Сначала выходят к луде рыбы поменьше, а там все крупней и крупней…
Говорят, что такая ловля продолжается до самого утра, и что самые солидные горбачи, колобахи, попадаются рыбаку-старателю только в полуночное время…
Сам я обычно до полуночи парового окуня никогда не стерег — мне хватало впечатлений и рыбы от двух-трех вечерних часов, проведенных на луде. К полуночи я обычно возвращался домой, чтобы с утра пораньше снова попасть на луду и поискать ответ на вопрос: когда, в какое время скатывается паровой окунь на глубину? А ответ был таким: как бы рано по утру не оказывался я возле луды, где вчера вечером пировали голубые окуни, этих самых окуней я никогда уже не находил — выходило, что они отправлялись на свой дневной отдых еще до утренней зари, чтобы снова выйти из своих глубин к лудам и мысам в конце нового жаркого дня.
Что уж вело этих таинственных рыб по летнему, парному времени в их каждодневной дороге к лудам и мысам? Вслед за какой именно добычей устремлялись они сода?.. За той же корюшкой? Вряд ли — корюшка в это время, судя по всему, оставалась на глубине.
Может быть, окуни направлялись к своим лудам и мысам в надежде поохотиться за мелкой плотвичкой-сорогой, которая обычно и крутилась в это время в зарослях того же рдеста, окружавшего и луды и мысы?.. Может быть… По крайней мере, паровой окунь ловился не только на червя и ручейника, но и с жадностью хватал малька и т. н. «хвосты», самые обычные хвосты сорожек, подцепленные на крючок…
Ловить парового окуня в Лижме — губе мы не стали — и даже не потому, что ловля с байдарки, мотавшейся на волне, не приводила меня в восторг. Мы стремились в Заонежье, на Клим-нос, где по рассказам очевидцев на песчаной отмели у самого восточного мыса
Клим-полуострова как раз в это время паровой окунь и собирался другой раз несметными отрядами.
Мой друг-байдарочник как-то заглянут в воду у Клим-носа и не поверил своим глазам: глубина всего ничего — удилище достает до песчаного дна, и по всему дну, вперед, назад, влево, вправо, — окуни, окуни и окуни, плотно, бок о бок друг к другу и мордами вперед, в одну сторону. А над плотно стоящими на самом дне окунями-гладиаторами, как ни в чем ни бывало, снуют взад и вперед тени-хариусы, тоже что-то, видимо, ожидая в этом таинственном месте.
Здесь, у восточного мыса Клим-полуострова, вода в озере в движении, здесь постоянное течение, и навстречу этому течению и выстроились тогда окуневые отряды. Чего ждали они здесь?.. Мой друг опустил к ним на дно крючок с ручейником и хватка последовала незамедлительно. Окуни хватали насадку тут же, жадно, глубоко заглатывая крючок. Один за другим голубые гренадеры оказывались в байдарке у удачливого рыболова, но их собратья будто и не замечали исчезновения сотоварищей, не обращали внимания даже на отчаянное сопротивление попавшегося на крючок собрата и продолжали неподвижно стоять у самого дна, ожидая что-то известное только им…