- Ты зачем сюда пришла, а?
- Вы же знаете...
- Не морочь мне голову! Ты ведь не шлюха.
- Нет, шлюха, - твердо пробормотала я, пытаясь уйти от его назойливых глаз.
- У тебя что, мозгов нет? - уже мягче спросил он. - Деньги ведь можно и другими способами заработать.
- Других способов я не знаю, - прошептала я. - Чем я вас не устраиваю?
- Тем, что слишком хороша для обычной шлюхи, - усмехнулся он и вытащил меня из-под струи. Теперь мы стояли рядом с купелью, и он все так же прижимал меня к себе, заглядывая в лицо.
- Какая уж есть, - бросила я, робко улыбнувшись, потому что мне и вправду было приятно слышать его слова.
- Послушай меня, детка. Мне почему-то не хочется, чтобы тебя трогал кто-то еще, кроме меня. Вообще-то мне всегда было все равно. Но ты... - Он усмехнулся, и я вдруг поняла, что он тоже испытывает определенную неловкость. Видимо, он был не только жеребцом, а еще и умным мужчиной, если смог рассмотреть во мне что-то или просто нюхом почуял в такой недвусмысленной ситуации. Я ощутила, как душа моя наполняется радостным теплом - значит, есть во мне все-таки что-то, чего не спрячешь и не скроешь никакой маскировкой. И оттого, что это смог заметить человек, которого через пять минут мне нужно было вроде как прикончить, мне было вдвойне приятно.
- Вы меня смущаете, - пролепетала я. - К чему все эти разговоры...
- Твои глаза лгут мне, - сказал он. - А я этого не люблю.
- У нас работа такая - притворяться, - вывернулась я. - Вам же неинтересно, что у нас в душе творится, чем мы дышим, когда к вам приходим... Мы для вас лишь...
- Да, ты права. - Он отпустил меня, отошел и сел на край бассейна с задумчивостью на лице. - Что-то я погнал сегодня. Устал, наверное. - Он потер пальцами сморщенный лоб. - А насчет души ты правильно сказала - это никого не интересует: ни вас, ни нас. Мне вот тоже поговорить не с кем, а хочется. - Он взглянул на меня с интересом. - И все-таки ты слишком хороша для дешевой путаны...
В этот момент дверь открылась и вбежали голые и хохочущие Настя с Диной. Не обращая на нас внимания, они с разбегу запрыгнули в купель, обдав нас ледяными брызгами и тут же завизжав:
- Ой, мамочка, вода холодная!!!
Далее последовала жуткая матерщина, и они начали быстро выбираться. А я подумала о том, что было бы, увидь их сейчас родная мамочка...
Олег поднялся, встал передо мной во весь рост, ничуть не стесняясь своей наготы, и недовольно проговорил:
- Ладно, крошки, веселитесь пока. - Он провел рукой по моей груди с давно набухшими сосками, и по мне побежали мурашки. Он качнул головой. - А ты еще и страстная к тому же.
И вышел в комнату, оставив меня в полном недоумении. Единственное, что я понимала, это то, что он мне начинал нравиться. В нем не было ничего зверского, тупого и наглого, что обычно бывает в бандитах или в некоторых "новых русских". И он не показался мне таким уж мерзким и пошлым, каким описывала его Светлана. Нормальный здоровый мужик, наблюдательный и вдумчивый, не бросается на каждую юбку, как голодный зверь, а сидит вон и в карты играет... Нет, в нем определенно что-то было, и Светлана наверняка слегка приврала для убедительности, рассказывая свою душещипательную историю...
С этими мыслями я вышла и, украдкой бросив взгляд на мужчин за столом, чтобы убедиться, что Олег уже сидит на своем месте, спокойно прошла в раздевалку, шлепая по гладкому деревянному полу мокрыми босыми ногами. Меня, к счастью, никто не остановил, я благополучно добралась до двери и вошла внутрь. И остолбенела. Рядом с моей одеждой стоял Толик и с тупым изумлением таращился на мой браунинг. В другой руке он держал мою блузку. Видимо, я застала его в тот самый момент, когда он только-только обнаружил эту игрушку и еще даже не успел раскрыть рот, чтобы кому-то сообщить об этом. Часы показывали двадцать восемь минут десятого.
Подняв глаза на звук двери, охранник увидел меня, осклабился и, покрутив пистолетом, спросил:
- Ну и что это за фигня? Сама скажешь или на дыбе подвесить?
Он стоял справа от меня, примерно в полутора метрах, и я была не виновата, что ему захотелось покопаться в моих вещах. Плотно прикрыв дверь, я повернулась к нему и спокойно ответила:
- Это зажигалка, лох ты несчастный.
- Как? - Он опешил на мгновение, а потом, с яростью втянув в себя воздух, прошипел: - Это ты кого лохом назвала, курва поганая? Это я-то, по-твоему, лох?!
Побагровев лицом, он отшвырнул пистолет, как зажигалку, на пол и ринулся ко мне. Видимо, ему было стыдно признать, что он так облапошился, поэтому он и решил переключиться на другое. Проскочив у него под рукой, я со злости так врезала ему сзади ребром ладони по бычьей шее, что там что-то хрустнуло. Бык, пролетев по инерции, со всей своей дури врезался в стену и начал сползать по ней на пол, не подавая признаков жизни. Мне некогда было щупать у него пульс и проливать покаянные слезы над невинно покалеченным телохранителем - меня ждала более важная работа. Подобрав пистолет, я посмотрела на часы. Осталось ровно полминуты. Это были электрические часы, подсоединенные к общему эталону этого завода, поэтому везде шли совершенно одинаково. Я знала, что босс сейчас находится где-то недалеко и тоже смотрит на такие же часы, с волнением отсчитывая секунды. Решив, что десяти секунд мне будет вполне достаточно, чтобы войти и нажать на курок, я открыла дверь и вышла в предбанник, держа перед собой готовый к бою пистолет. Теперь медлить было уже нельзя. Я повернулась к столу, готовая нажать на курок, но... Олега на своем месте не было!
Один из атлетов, заметив меня, сразу закричал:
- Мужики, у нее пушка!
И, слетев со стула, бросился мне под ноги. Митрич упал на диван, второй бугай схватил со стола бутылку водки и швырнул ее в мою сторону. Все это произошло в одно мгновение, пока я стояла, как дура, с направленным на них браунингом и хлопала глазами, не понимая, куда мог деваться Румянцев. Отпрыгнув в сторону, я осмотрелась, взгляд упал на часы - ровно половина десятого, - и тут увидела Олега. Он стоял в узком проеме двери туалета и, недоумевая, смотрел на происходящее.
- Что за шум? - удивленно спросил он. Я навела пистолет на него.
- Олег, атас! - заорал тот, что еще был на полу. и опять попытался дотянуться до моих лодыжек. - Не выходи оттуда!!!
Второй бритоголовый, видя, что ничего другого сделать не успевает, бросился наперерез ожидаемой пуле, рассчитывая прикрыть президента своим телом. Но не успел.
- Это тебе за мою поруганную честь! - с ненавистью выкрикнула я.
В одну и ту же секунду амбал обхватил мои лодыжки и раздался выстрел. Я еще успела заметить появившееся на левой стороне груди Румянцева красное пятно, и тут же мои ноги были выдернуты из-под меня, я свалилась, охранник, яростно рыча, подмял меня под себя, обхватил стальными клещами запястья и прижал их к полу. Что там происходило с Олегом, я не видела, но надеялась, что с ним все в порядке, то есть он уже "умер". Собственная судьба волновала меня в тот момент меньше всего. Где-то послышался шум, грохот, топот ног и крики, и амбал завертел головой. Выпростав ногу, я ударила его пяткой сверху по копчику, чтобы отстал и не мешал наблюдать, и он, закатив глаза от боли и тоненько взвыв, послушно отвалился в сторону, схватившись за спину. Тут входная дверь с треском вылетела, и в предбанник ворвались вооруженные до зубов бойцы СОБРа, в касках и бронежилетах.