– Не курю. Это вредно при моей воинской специальности. – Куминов подумал, глядя на явно заинтересовавшуюся собеседницу, и нехотя продолжил: – Во-первых, просто вредно для здоровья. Дыхалка, кровеносная система, то, что разведке необходимо в первую очередь. Во-вторых, вредно для обоняния, что очень важно. Сильные запахи я чувствую издалека, а хороший «ловец» с той стороны – еще лучше. Меры противодиверсионной деятельности есть разные, и лучше не курить, чтобы ни себя не выдать, ни самому кого близко не подпустить. Как-то так.
– Ясно, просто и доходчиво. Попробую тоже так же объяснить насчет немцев. Так вот… – Саша посмотрела на небо. – Слушай, товарищ капитан, оно важно…
Час назад ты узнал про то, что сам являешься не совсем обычным человеком. Через полчаса будешь знать еще больше. У тебя, как и у меня, есть свои, отличающиеся от большинства наших граждан, особенности. Развитие их идет по нарастающей, сразу же после первичной активизации. Наверняка уже сам обратил внимание на то, что простые ссадины у тебя проходят за полдня, не больше. Еще, как мне кажется, приходится и отшучиваться: как на собаке заживает, ведь так? Можешь и не отвечать, знаю, сама проходила. Выносливость, восстановление да и прочие физические параметры… чудесно, да? Столько всего можно сделать, столько полезного, особенно сейчас, когда война.
Но есть одно «но», капитан Коля. Если активизировать все скрытые до времени ресурсы организма, то расплата будет. То, что было в бою под Уфой, как раз один из таких случаев. Так уж наш организм устроен, что за все приходится платить.
– То есть? – Куминов немного непонимающе уставился на нее.
– Да все просто. – Саша бросила докуренную сигарету в бак с песком. – У тех немцев агрессия была вначале. Те, кто попал в плен, скончались в течение трех дней, от полного физического истощения, да и психологического тоже. Некоторые, правда, выжили, самые сильные. Сейчас их содержат в изоляторе института, за стальными дверями, постоянно прикрепленными к собственным койкам. И только потому, что они нужны как подопытный материал. Как люди они уже не существуют. Препарат сделал из них практически зверей. Очень агрессивных, опасных и выносливых зверей, готовых к постоянному убийству. Воздействие основных активных веществ, содержащихся в составе инъекций, на определенные участки головного мозга привело к такому результату, Коля. И знаешь, что?
– Что?
– У каждого из нас в индивидуальной аптечке будет по пять одноразовых ампул с инъекционными иглами. И дублирующие у меня. А препарат, который в них находится, практически тот самый, только что улучшенный. А еще антидот, который необходимо применить сразу после прекращения его действия. Если не применить, то сам понимаешь, что будет.
– И зачем тогда нам такая радость? – Куминов поежился.
– Случай же всякий бывает, согласись со мной, капитан. Именно на такой вот всякий случай они у нас с собой и будут. Но это не самое главное, тем более что рассказывала я тебе про то, что нас ждет.
– Это точно.
– Те, настоящие «берсерки», созданы по другому принципу. Это, если уж ты говоришь, что знаком с агрокультурами, в чем-то схоже с ними. В течение полутора десятка лет немцы создавали своих юберзольдатен, экспериментировали с различными катализаторами, реагентами, операциями. У этих ребят нет никакой необходимости в постоянно вводимых внутривенно чудо-препаратах, они у них всегда с собой. В самом их организме, постоянно выделяемые и восстанавливаемые.
– Их как сорта помидоров, что ли, выводили? – Куминов мотнул головой.
– Вот-вот, именно так. Долго, вдумчиво и со знанием дела. А то, что говорил твой комполка про шарлатанство всех этих туле и аненнербей, только помогало. Сам понимаешь, что я не так уж давно этим занимаюсь. Но уже успела понять, насколько далеко они шагнули вперед… хотя и мы стараемся не отставать, хотя бы по некоторым параметрам. Так вот…
Те образцы, которые ты видел на фотографиях, созданы именно как солдаты. Тяжелая штурмовая пехота, не более того. Пусть и очень страшные, сильные и прочее, но пехотинцы, понимаешь? Другое дело, Коль, что такие, как они, могут сотворить во время боя. Именно поэтому нам надо как можно быстрее разобраться с тем, что происходит в их организмах, чтобы и создать что-то для равноценного удара.
– Подожди… – Куминов недоверчиво покрутил головой. – Ты хочешь сказать, что вы в своем институте создаете что-то подобное?