— Ладно, иди отдыхать. Не спала ведь.
В этот момент неяркое сентябрьское солнце, пробившись сквозь тучи, осветило степь и далекие холмы за рекой, на которых раскинулся город Саратов.
Оле не терпелось увидеть Раю — вот кто сейчас нужен был ей, чтобы посочувствовать, подбодрить. Да и кто другой введет ее в курс жизни полка лучше, чем Рая! Однако ни Раи Беляевой, ни Зулейхи Сеидмамедовой в полку не оказалось: Рая со своей эскадрильей воевала под Сталинградом, куда улетела незадолго до прибытия Оли, а Зулейха штурман полка, была в командировке — ее послали на завод получать новые самолеты.
Оля стала вникать в полковые дела. По ночам над городом стреляли зенитки, в небе ползали длинные лучи прожекторов, ловя прорвавшиеся сквозь зенитный огонь бомбардировщики, и летчицы, дежурившие у своих самолетов, поднимались по тревоге, патрулировали в воздухе, нападая на вражеские самолеты. Часто приходилось им выполнять и другие задания: вылетать на перехват самолета-разведчика, сопровождать летящие к фронту транспортные самолеты с военными грузами и медикаментами. Обычно транспортные самолеты, скрываясь от вражеских истребителей, летели на малой высоте, выбирая плохую погоду, так что такие полеты были особенно напряженными.
После того как улетела под Сталинград первая эскадрилья, в полку осталась вторая, которая и несла всю нагрузку. Теперь добавилась еще одна, третья эскадрилья, в состав которой вошли молодые летчицы, прибывшие из Пензенской авиашколы, где они прошли ускоренную программу подготовки на истребителях Як-1. Программы этой было явно недостаточно для того, чтобы летчицы чувствовали себя уверенно при встрече с врагом, и первое, чем предстояло заняться Оле, это научить их свободно держаться в строю, метко стрелять и отлично выполнять пилотаж. Одновременно и сама Оля должна была учиться у тех летчиц, которые уже имели боевой опыт.
Жить Олю поместили в землянку к старшему лейтенанту Жене Прохоровой, командиру второй эскадрильи. По рассказам Раи Оля знала Прохорову, которая, как и Лера Хомякова, входила в довоенную пилотажную пятерку и была в ней ведущей.
Сначала Прохорова показалась Оле чересчур сдержанной, замкнутой. Была она неразговорчива и, как заключила Оля, отнеслась к ней свысока. «Гордячка» — подумала о ней Оля, но скоро изменила свое мнение.
Жене Прохоровой, как и Рае, было тридцать лет. Всегда подтянутая, щеголевато одетая, крашеные, почти белые волосы аккуратно уложены. Красивой Женю нельзя было назвать — крупные черты лица, тяжеловатый подбородок не очень подходили к ее изящной фигуре. Но было в ней что-то такое, чем каждый восхищался: уверенность, независимость, внутренняя сила.
Оля почти не видела ее — Прохорова много летала, особенно ночью, спала урывками, днем постоянно была занята делами эскадрильи. Трудно было понять, откуда у нее брались силы, чтобы выдержать этот напряженный ритм работы. Мало-помалу привыкнув к Оле и понимая, что ей нелегко в новой обстановке, она стала заговаривать с ней. Временами Оля падала духом — с детства любила она свободу, в ней жило стихийное начало, а быть командиром значило прежде всего относиться строго и беспощадно и к себе и к подчиненным. Заметив, что у Оли не все ладится с обучением молодых летчиц, что доброта и мягкость очень мешают ей, Прохорова подсказывала, как она должна вести себя.
— Нельзя так жалеть их. Требуй от них побольше. Пусть им будет трудно, пусть падают от усталости. А ты — будь жестокой!
— Так ведь они совсем еще девочки! Боюсь обидеть… Да и нагрузка страшная.
Летчицы Олиной эскадрильи были на девять-десять лет моложе ее самой. Тренируя их, она действовала чисто по-женски, стараясь добиться хороших результатов уговорами, лаской.
Прохорова продолжала учить Олю выдержке и умению работать с людьми.
— Ты — командир эскадрильи, и заставь всех уважать себя. Нельзя быть с подчиненными на одном уровне. Пускай тебя даже боятся, это не лишнее.
Оля знала, что Женю Прохорову в эскадрилье побаивались, и приказы ее выполнялись мгновенно. Ну, а летала она мастерски, и ее посылали на самые сложные задания.
Прошло совсем немного времени, Оля успела уже привязаться к ней, как вдруг случилось несчастье: в одном из боевых вылетов, когда Прохорова вела четверку истребителей, сопровождая важный транспортный самолет, погода испортилась, самолеты вошли в туман, и тогда Женя решила сама проверить, можно ли в этих условиях выйти из тумана и приземлиться. Спустившись, она слишком поздно увидела землю…
Гибель Жени Прохоровой потрясла Олю: невозможно было смириться с тем, что разбилась такая великолепная летчица. Ее наставления Оля запомнила и старалась выполнять.