Когда стало известно, что в воздушном параде будут участвовать самолеты с реактивными двигателями, Оля не надеялась, что ее возьмут в число тех, кто пролетит над Тушинским аэродромом: вряд ли Стефановский согласится…
Однако она ошиблась.
— Ольга, я предложил включить тебя в парадную девятку, — сказал ей Кубышкин. — Тренировки будет проводить сам Стефановский. Он — ведущий.
— Ну и как он — не возражал?
— Я сказал — никто не летает в строю лучше тебя.
— Ну ты и загнул! — засмеялась Оля.
— Да ведь так оно и есть — ты у нас мастер! Садиться без мотора, летать в строю… Так что полетим вместе.
— На чем?
— На Ла-11. Под каждое крыло — по реактивному двигателю ПуВРД. Скорости добавим ему, километров сто, наверное.
— Вот грохоту будет! Представляешь — сразу восемнадцать двигателей прогрохочут!
— Для убедительности, — улыбнулся Кубышкин.
— А места в строю уже распределили? — поинтересовалась Оля.
— Полетим клином — три звена. Наше звено правое. Ты справа от меня, Масич — слева. Учти, ты — самая крайняя в строю. При левых разворотах держись, не отставай, а то оторвешься…
— Ты же говорил, что я — мастер!
— Ладно, я на всякий случай. Мало кто из испытателей умеет прилично летать в строю. Фронтовики только.
Началась подготовка к параду. Сначала тренировались звеньями, по три самолета. Во время одной из тренировок случилось происшествие, из которого Оля вышла с честью.
Следом за Кубышкиным и Масичем подняла в воздух свой ЛА-11 и она. Набрав некоторую высоту, поставила кран шасси на уборку, и шасси убралось, но в тот же момент в кабину вдруг прорвалась гидросмесь и стала хлестать под давлением. Мгновенно вся кабина заполнилась, как дымом, эмульсией… Стекла стали матовыми… Оля быстро сообразила: пока есть еще давление в гидравлической системе — скорее выпустить шасси, открыть фонарь! И сделала это вовремя: давление упало.
Но как лететь дальше? Впереди — ничего не видно. Как сесть?
— Масич, помоги — посади меня. Ничего не вижу вперед, — попросила Оля.
Самолет Виктора Масича приблизился, Оля увидела его рядом слева.
— Теперь хорошо вижу тебя.
Виктор Масич, опытный фронтовик, Герой Советского Союза, понял Олю с полуслова. Он привел ее на аэродром, и Оля, повторяя все его движения, вместе с ним зашла на посадку. Так, вместе, они и приземлились. В тот же день Оле официально была объявлена благодарность.
Когда была достигнута хорошая слетанность в звеньях, Стефановский собрал всех летчиков.
— Будьте внимательны! Каждый держит свое место в звене, а звено — в общем строю! Двигатели включать строго по команде!
Немало пришлось повозиться с пульсирующими реактивными двигателями, которые нужно было отлаживать перед каждой тренировкой. Этим занималась специальная бригада техников. Они добивались, чтобы на самолете оба дополнительных двигателя включались одновременно, иначе самолет тянуло в сторону неработающего двигателя, и тогда нарушался весь строй.
Пульсирующие реактивные двигатели, подвешенные по одному под каждым крылом, служили ускорителями и включались кратковременно, все же остальное время работал основной двигатель. Во время работы эти реактивные двигатели страшно грохотали, извергая из сопла длинные языки пламени.
Стефановский с особой тщательностью отрабатывал выход девятки на Тушинский аэродром строго в назначенное время. Точность выхода ни в коем случае не должна была превышать 10 секунд, иначе нарушался весь ход праздника: можно было налететь на впереди идущий строй самолетов или помешать тем, кто шел следом.
— Плохо, плохо выходим! — нервничал Стефановский. — Запаздываем! Долго разворачиваемся! Держите свои места, не отставайте!
Наконец наступил день 18 августа 1947 года. Перед этим всю ночь техники отлаживали двигатели, все было готово к вылету.
Точно в назначенное время девять самолетов Ла-11 поднялись в воздух и взяли курс на Тушино.
На аэродроме собралась масса народу, правительство, генералитет. Праздник был в разгаре, все с нетерпением ждали пролета реактивных самолетов, надеясь рассмотреть их как следует.
Они появились сразу, как вихрь. С большой скоростью на высоте около ста метров, почти бреющим, промчались истребители, грохоча и сверкая языками пламени… Перепуганные зрители, оглушенные громом, не успев понять, что происходит, упали на землю, как скошенная трава. Все были потрясены…