Легенда о цене одной жизни
– Ну ты представляешь, малыш. Они меня, заслуженную артистку России, не признали. Не хотят без очереди пропускать, выделите здесь вам не благотворительный фонд, чтобы пропускать вперед всяких разных сомнительных бабушек с театральным прошлым. Я им и говорю, что, если они меня не пропустят, я пойду на них жаловаться, но, видимо напугала я этих девочек, что не знают своего дела как следует и не признают кого, следовало бы. Вот поэтому я здесь сижу, жду приему у твоей матери. Как говоришь тебя зовут?
– Гелька,
Элона Павловна. – ответил ей уже знакомый нам мальчишка из приемного покоя больницы
– Вот, видишь. Даже ты меня правильно, по имени отчеству называешь, а они. Ну что за люди. Куда мир катиться?
– Туда же, куда и всегда. – изрек глубокомысленную фразу ребенок и вновь погрузился в книгу.
– Что за книга, малыш, опять небось ваши современные бредни про героев и злодеев обтягивающих костюмах?
– Нет, это сказки. Самые обычные сказки. А вы знаете какие-нибудь редкую, такаю, которой еще нет в моей коллекции.
Экстравагантная бабуля ненадолго задумалась, но потом, просияв от радости, утвердительно закивала.
– Есть у меня одна сказка, мне ее брат покойны часто рассказывал, когда я к нему приезжала отдыхать летом. А он, между прочим, археологом был, древние города раскапывал. Вот эта история, по его словам, и произошла в тех далеких местах, где жили люди до того, как перебрались в Херсонес.
«Был тогда сложный, неурожайный год, не росла ни пшеница, ни финики на плодоносных пальмах, ни оливки, ни тоже теплолюбивый виноград. Грозил всеми государству голод, страшный и мучительный, растянувшейся должно быть на несколько сезонов.
И не было во всей Греции более несчастного человека чем Артаксекрес, правитель приморского города Пилос, что что стоял на страже морских просторов Греции, оправдывая свое название. У правителя умерла любимая жена Лето, которая была светом его жизни и радостью всего города, который ее очень любил. Плакал владыка, укрывшись в своих роскошных покоях, убивался дни напролет, молил всемогущих богов о возвращении его любимой. Но боги должно быть не смотрели на царя, да и на всю Грецию, потому что слишком много страданий было, слишком отвратительно было и, небожителям не желали опускать свой взор на столь ничтожных людей, копошащихся в засохших полях.
Еще долго упивался свои горем Артаксекрес, если бы не пришел его советник и друг, философ Филандер, что всегда подавал ему верные советы и никогда не оставлял в беда.
– О, Небопоставленный, умерь свою печаль. Не время горевать по мертвым, надо бы подумать о живых. А живых, мой Повелитель, в твоих землях осталось не так и много. Ужасный голод был ниспослан богами на наши плодородные и счастливые земли, он уносит десятки твоих подданных в загробное царство. Нельзя, мой Грозный господин, дать людям погибать, если это не приведет к закату Пилоса, то может привести к свержению правителя, да не случится это никогда.
Артаксекрес поднял на своего советника глаза, в которых все еще плескалась печаль и решил последовать совету философа. Помнил правитель о наказе своей прекрасной жены, кое она произнесла на смертном одре, прежде чем пойти в послушнице к Деметре.
– О солнце моей жизни, провинились я перед тобой, о солнцеликий. Не привела в этот мир наследника, что занял бы твое место. Лишь ничтожная дочь теперь будет напоминать тебе о нерасторопной жене. Но, Повелитель дня, прошу тебя исполни последнюю просьбу умирающей. Знаю я, что дорого сердцу твоему, владыка. Но прошу, не гневи богов своими просьба и не горюй обо мне очень долго. Молю тебя- не отворачивайся от своих подданных, уходя в печаль, не заливай свое горе терпким вином, не погрязай в наслаждениях. Прошу тебя, позаботься о Пилосе, словно он мой сын, пускай люди напомнят тебе обо мне, а я буду иногда смотреть на тебя, мое Сердце. И, надеюсь я, не скоро мы еще встретимся.
И умерла она, затихнув на своем царском ложе, такая же прекрасная, как и при жизни.
–Что же, Филандер, услышал я тебя. Твои слова разжалобили мое неспокойное сердце. Готов я услышать и глас угнетаемого голодом народа, да вот только, не должен слышать я его голос. Должен сразу своими действиями помогать ему. А как бы сделать это, мой друг, я и не знаю. Не дано моему уму постигнуть сею проблему, коя коснулась людей моих. Филандер поклонился своему повелителю и, приклонив голову, заговорил.
– Я, Могучий повелитель, подумал об этой проблеме, коя ломит спину матушке-Греции. Но, даже моего разума не хватило на это. Поэтому, о Солнцеликий, прошу, призови к себе еще двенадцать мудрецов Пилоса, кои помогут тебе, избавить твои владения от напасти.