Как повелел мудрый Филандер, так и было исполнено. На следующий день в Блистательный дворец, что стоял недалеко от берега Ионического моря стали подходить мудрецы со всех сторон земель, подвластных Артаксекрес.
Это были и глубокие старцы с спускающимися до земли звёздчато-седыми бородами, и крепкие мужчины, что черпали знания в далеком Египте, и юноши, унаследовавшие знания от отцов-прорицателей. А вот, когда солнечный диск начал опускаться, чтобы в очередной раз прорезать водную гладь, собрались двенадцать мудрейших людей Пилоса около трона царя сего города и начали они думать, как бы справиться с ненастьем.
– О, Грозный правитель приморского города, позволь мне, Софосу, старейшему из собравшихся, молвить слово. Говорю я тебе то, что получил в ходе вычислений, сделанных в своей скромной обители. Чтобы выжила добрая половина от жителей твоего города, необходимо четко, в равном количестве разделить зерно между жителями, будь то раб или дворянин. Зерно надо забрать из каждого двора и разделить, тогда, я даю голову на отсечение, выживет больше половины жителей.
Правитель недовольно вскинул бровь. Это были слишком большие потери для города, необходимо было сократить количество жертв.
– Что скажете же вы еще, о умнейшие.
– Я господин мой, учился ученых, там, в вечном Египте, у меня остались друзья, готовые дать нам вино и еду в обмен на рабов, которые мы им предоставим. Думаю, если продать достаточно прекрасных черноволосых девушек, которыми так славится Пилос, то можно обойтись и четвертью от населения, потерянного из-за нужды.
Вновь грозный Артаксекрес стал мрачнее тучи. Не хотелось правителю терять прекраснейших из дочерей своего города, меняя их на золотое зерно.
– Мое имя Линос, Всемогущий. Я наследник великого прорицателя, который отправился по великой реке Стикс прошлым леток, выдавшимся горьким для нашего рода. Я обратился к богам и спросил у них, что они хотят от избавления от голода. Деметра, что является покровителем нашей семьи, открыла мне эту тайну. Она расстроит тебя повелитель. Боги хотят обменять жизнь всего города Пилос на одну. Жизнь, которая, по их мнению, стоит дороже всего для тебя, о Всемогущий. Мудрейшие боги, требуют, чтобы на жертвенный алтарь в храме Зевса была возложена твоя единственная дочь Элпида.
Артаксекрес посмотрел на юношу, принесшему ему столь ужасную весть и велел всем им выйти вон и оставить его одного. Мучился государь, размышляя, что важнее, благодать народа или жизнь его ненаглядной дочери, которая осталась единственным лучиком в его сумрачной жизни. Стоит ли благополучие незнакомых людей жизни родного человека? Или же твоя жизнь и жизнь твоей крови никогда не сможет приравняться к жизни посторонних? Почему чья-то жизнь должна идти в расплату за другие?
Этого не знал мудрый правитель Пентоса, но решение ему принять все -таки пришлось, как бы тяжело это ни было.
– Приведите ко мне Элпиду,– приказал он рабыне, что стояла у входа в тронный зал.
И незамедлительно к нему привели его пятилетнюю дочь, прекрасный цветок, что смог расцвести лишь в Блистательном дворце.
Девочка, которая все еще не могла смириться с мыслю, что ее мать отправилась в царство теней, несказанно обрадовалась тому, что ее привели к любимом отцу.
– Отец, – звонко закричала девочка и бросилась ему на шею, – ухватив при этом мужчину за пышную бороду.
Малышка удобна уселась на широких коленях отца и, подняв на него светлые, как горная река, глаза, улыбнулась.
Артаксекрес грустно улыбнулся девочке, которая сейчас напоминала Лето каждой чёрточкой, и привлек ее к себе, чтобы обнять.
– Прости меня, свет моей жизни, – сказал отец и бережно проткнул дочери сердце, приготовленным заранее кинжалом.
Хладное тело девочки он вынес к мудрецам и повелел им совершить обряд в храме Зевсе. Сам же он отправился в сад, где долго сидел у кипариса, где не обсохла земля на могиле жены.
Через пару часов пошел живительный дождь. Боги смилостивились- подарили людям жизнь. А когда он закончился, царские садовники нашли в саду владыку с воткнутым в грудь кинжалом.»
Заслуженная актриса закончила свой рассказ и посмотрела на Гельку, от которого, должно быть, ждала аплодисментов.
– А как бы вы поступили на месте царя, – задал ей наивный вопрос ребенок.
– Я бы ни за что не убила себя, а дальше так бы и правила процветающей страной. Зачем такие жертвы, – ответила женщина, припудривая лицо.