– Вот, если у вас сердце, – протянул ей внимательный парень половинку какой-то таблетки.
Надя отрицательно замотала головой и полезла в свою сумочку, где на дне лежали заветные успокоительные таблетки, которые, почем-то не действовали на нее сейчас в том порядке, в каком бы хотелось.
Руки дрожали, но даже несмотря на это, пузырёк был извлечении, и пара таблеток отправилось исполнять свою задачу. Девушка облегченно откинулась на спинку кресла.
– Простите, молодой человек, кажется, я сегодня доставила или еще доставлю вам проблем. Это все нервы, знаете, бывает у меня такое, – устало произнесла одна.
Юноша встряхнул головой и бодро произнес, внимательно глядя на Надю.
– Доставит проблем, это знаете, очень непростая задача. Проблемы обычно доставляют на работе, ну в крайнем случае дома, а в театре обычно доставляют все и куда угодно, только не их. Вы не думайте, только… А вдруг вам снова стане плохо. Давайте вы сразу их доставите и выпьет, а то я не переживу если со мной рядом от удара умрет такая красивая девушка.
Надя сначала удивилось его разговорчивости, а затем и вовсе растерялась от слов паренька.
– Да, что вы. Я не хотел вас смущать, понято же, что вы пришли сюда с молодым человеком, ведь у такой девушки он наверняка есть? А я его место занял, вы уж простите. Хотел очень посмотреть постановку, а у вас здесь и проход рядом, я уйти всегда успею, едва он придет. И вообще, даже не думайте краснеть из-за моих слов, я искренне, от всего сердца, – попытался убедить ее засмущавшийся мальчик-билетер.
– Он не придет, можете сидеть здесь, хоть весь спектакль. Только не надо врать, ложь не красит никого, а тем более таких молодых. Красотой здесь и не пахнет, я же все понимаю. Это входит в ваши обязанности? Или может быть за тактичное отношение с посетителями вам доплачивают, – напускно цинично сказала Надя.
– Ха, да сто раз доплачивают. Хоть бы из театра не выгнали, и то было бы прекрасно. Денег, будьте спокойны, я не увижу даже за свои прямые обязанности, а уж за доброту в нашем театре вообще на платят. А красота, это дело такое. Субъективное. Вот по-вашему, Наташа из «Тихого дона» Герасимова красивая? Мои одногруппники за более яркую красоту, как у Аксиньи. А мне Наташа кажется красивой, вы на нее очень похожи, только сами об этом не знаете, – просто и искренне заверил ее паренек.
Надя улыбнулась. Максим бы стал ей читать ей нотации, про отношение к себе и принятию себя, все бы раскладывал по полочкам. А этот- аргумент и готов. Улыбается. Надя рассмеялась, даже не веря тому, что так просто можно расправиться со словами, которые причиняют ей такую боль.
– Вы очень правы насчет добра. Спасибо вам за заботу, это очень приятно, когда ты для кого-то не просто тело, которое мешает проходу. А вы выходи студент-режиссер? – все еще улыбаясь спросила Надя.
– О, личные темы, пошли. Думаю, стоит хотя бы представить, чтобы не выкать после каждого слова. Меня зову Вячеслав, но это слишком пафосно. До такой чести я еще не дорос. Зовите Славиком. Нет, я учусь на актёра, ну знаете, чтобы похлеще Глебова Гришку отыграть когда-нибудь. Правда, не буду кривить душой, вы, ой. Ну вот опять выкаю, – парень рассмеялся, – ты не любишь этого. Я сейчас в академическом отпуске. А из него, кто знает вернусь на учебу или нет.
Надя еще раз посмотрела на юношу, который буквально изливал душу перед первой встречной. Должно быть ему действительно тяжело, если он говорит и говорит.
– Ну чтобы, ты не выкал. Меня зовут Надя, для пафосной Надежды я может и выросла уже, да все еще не люблю, когда так называют. Мне кажется, ты рожден чтобы быть актером, слишком ты открытый для еще какой-либо профессии. Тебя бы в жизни уже раз 100 осудили бы за тот поток информации, который ты ввалил на незнакомого человека, многим старше тебя.
Славик смутился и вновь посмотрел на ее руки, подтверждающее, что девушку надо бы называть женщиной.
– Только вот язык не поворачивается. Можно считать вас старшей сестрой на сегодняшний вечер, вы не против? Вы мне почему-то нравитесь, в очень хорошем смысле слова. Может быть я когда-то вас видел. Вы не выступаете на сцене? Может быть вы актриса и снимаетесь?
Надя обомлела и заплакала. Сама даже не поняла почему, слезы сами брызнули из глаз. Эти слова были один в один похожи на другие, а еще, ее, артистку массовки, в кое-то веки кто-то узнал.
– Я не актриса. Я балерина, только не особо и знаменитая. Знаете, театр, что недалеко от Пушкинского сквер, я там танцую. Правда однажды, лет пять назад я танцевала там ведущую партию…
_ Вы были богиней погибших невест? Я не помню, как вас звали. Но я видел вас. Мы тогда с бабушкой только приехали в Москву. И она меня потащила в театр, чтобы я образовывался. У вас еще цветы в волосах были и корзина в руках, я же не ошибаюсь, – прошептал парнишка.