Что-то большое ударилось о колонну, стоявшую левее от входа, в этот же миг на людей посыпались искры и повалил черный едкий дым, несся на головы несчастных еще и куски, отколовшиеся от гипсовой бандуры, совершенно пустой внутри.
Черный дым, смешиваясь с белым начинал безумно крутиться, создавая микротайфунчки, которые друг за другом сыпались на головы зрителей мелкими ядовито-сладковатыми каплями, сквозь которые иногда пролетали горячие пули, испаряющие ядовитый состав.
Еще через пару минут, практически большая часть зал затихла, вдохнув успокоительно-сковывающую смесь, обеспечивающую захватчикам беспрепятственное проникновение в зал.
Зашедшие же, со знанием дела закрыли входные двери, повесив на них цепи, при этом за чем-то в дверях сделали отверстия, для света и воздуха, а под запасные входы, вокруг которых кучками лежали люди, все еще дергающие то рукой, то ногой, подложили пару черных сумок и подперли двери стульями, оставленные работниками театра.
Затаившейся черный паук страха теперь уже не просто весел нах залом, он сам целиком стал потолком, слился с расписанным плоскостью и проглотил люстры. Теперь страх не просто витал в воздухе, он и был тем воздухом, который каждый ежесекундно вдыхал. А паук все рос и рос, не зная, что и делать от радости.
Глава 4
Вова потерял сознание сразу же, как воздух наполнился какой-то непонятной субстанцией, стремительно лишающей людей движения. Мужчина даже не успел испугаться, но все же последним кадром, оставшемся в памяти была старушка-соседка, залезающая на кресло, опираясь на девочку в зеленой блузке.
Врач подумал, что это даже к лучшему, что умереть здесь не так уж и позорно, все же лучше, чем в одиночестве в затрапезной комнатке, не овеянной уютом. Хотя свою небольшую комнату он любил всем сердцем, а стерильную частоту и аскетичное убранство ценил намного больше, чем вычурные нагромождения в особняке отца. Зачем ему нужен такой огромный дом, если он все равно обитает только в библиотеке, ну на самый крайний случай выходит отобедать с семьей в столовую, где всегда встревоженная кухарка тетя Нина пытается ему угодить. Эта женщина пятидесяти лет появилась в доме после женитьбы старшего сына и категорического отказа его супруги готовит, вот тогда и появилась невысоконькая крепенькая женщина с короткой стрижкой и вечно смеющимися глазами. Володя ее уважал и в какой-то мере даже любил, потому что женщина всегда относилась к нему без лишней предвзятости, по-доброму, без обиняков. Вот, вероятно по ней он будет скучать на том света, а еще по ее наваристому куриному супчику с невероятно тонкой домашней лапшой, которую кухарка готовила специально для него, чтобы подбодрить.
Будет скучать по Неде, которую не видел уже довольно давно, кажется около полугода. Если бы не эта женщина, он бы так и остался загнанным в чехол парнишкой, играющим по всем правилам родителей и никогда искренне не радующимся. Что только стоит их поход за продуктами, ведь для него это было целое представление, потому что не барское это дело- ходить в самые обычные, среднестатистические магазины. Тогда, будучи уже достаточно взрослым, он так и не знал, что кукурузу продают еще и в банках, замороженная клубника в несколько раз дешевле свежей, а порошок, которым пользуется его семья можно купить только по очень большой скидке- иначе он будет стоить дороже элитной говядины. Неда же выбирала фрукты, молоко, хлеб, настолько внимательно, что упорно не обращала внимания на разморившуюся косичку, выбившиеся из которой пряди так и лезли в глаза. Наверно, тогда, пятнадцать лет назад, она была полностью искренней. Хотя…
Когда он вспоминал ее косу и смотрящие прямо в душу глаза, невольно вспоминалось и плохое, то, что разбило ему сердце. Это случилось уже после ее признания, но до того, как они разъехались. Кажется, были новогодние каникулы, которые, к Володиному удивлению, они проводили дома, а не в больнице. Володя варил кофе, а Неда использовали новую пряжу для вязания- творила свитер для своей мамы, к которой планировала поехать через пару дней. Володя сварил кофе и предложил жене, побаиваясь, что ее опять может стошнить, как это было перед католическим рождеством. Но, похоже, что пищевое отравление прошло и женщина полностью оправилась от него. Неда улыбнулась и приняла благодарно чашку из его рук, отложив вязание.
–Может быть не поедешь к маме? Сходим куда-нибудь, может, в твой любимый театр. Или, если хочешь, махнем куда за город? Вроде бы у нас все начинает налаживаться, Недочка? – осторожно задал ее ряд вопросов Володя.