– Парень, – кто-то начал бить его по щекам, нажимать на грудную клетку, пытаясь воспроизвести искусственное дыхание.
– Да ты что его колошматишь, он же дышит. Это же Айгулин ребятенок. Поднимай малого, надо отнести. А аккуратнее, нежнее.
Сильные рук, пахнущие солью и солнце, закинули Славика на плече. Пострадавшего понесли по извилистым тропинкам, где иногда по лицу больно ударяли ветки кипариса, а кожу нещадно жгло солнце.
Мальчика положили на стол, проверили нет ли у него переломав, больших ссадин или порезов, Тсеритса, склонившись над ним стала читать какие-то молитвы, не понятные окружающим.
Глубокий вдох. Славик инстинктивно резко сел.
– Как ты думаешь? Бабуль, а до дня морского можно дотронься.
Тогда бабушка заплакала, запричитала, начала прижимать его, мокрого с ног до головы, к себе. Бабушка была счастлива, что он заговорил, но еще больше женщина была рада тому, что ее любимый внук остался жив.
Вечером, когда прошел первый испуг, пришли слова. Они сыпались, как дождь из черных летних туч, меняя форму и размеры, но ничуть не уменьшая количество. Мальчишка начал смеяться, что доселе было невиданным для его семьи явлением.
Мам, вернувшаяся из местного магазина, где работала продавцом, застыла в недоумении, настолько вечерний сын был не похож на утреннего, мирно сопящего в своей кроватки.
Слава о чем-то говорил с бабушкой оживленно жестикулируя, а завидев маму, бросился ей на шею.
– Мам! Ты сегодня рано. Я рад, как раз хотел тебе рассказать про «Смелого», которого я видел под водой.
Пока Айгуль, удивленно хлопая глазами, слушала звонкий голосок взволновало сыночка, бабушка лишь внимательно смотрела на мальчика, подозревая, неладное. Хотя, что только может случить с ребенком, пережившего такое потрясение.
Юноша глубоко вдохнул и резко сел.
Cлава очнулся в полумраке на полу театра. Он все еще был жив и почти цел, не считая руки, выгнутой под каким-то нечеловеческим углом. Рядом с ним лежала Надежда, на которую каким-то чудом осколки колонны почти не попали. Она дышала.
Парнишка, хотел было встал на ноги, но голова закружилась и силуэт, движущейся ему навстречу стал размываться, словно растворяться в задымленном воздухе.
Сразу же пришел страх, сковывающий и не дающий вздохнуть полной грудью. Рядом гуляла смерть, и Слава мог ее очень скоро встереться, потому что только что произошедший терракот, со всеми вытекающими, легко предоставлял причины для свидания.
Телефон, кажется был цел, поэтому юноша, еще плохо соображающий, судорожно начал набирать номер полиции, но ему помешала нога, опустившаяся ровно на ладонь со смартфоном.
– Парень, ты не слышал? Может тебе уши почистить? Все телефоны сдаем. По счету все, сколько телефонов, дорогуша, столько живых людей. И у девушки своей тоже телефончик достань, а то мало ли, пальчик куда дёрнется, – сказал ему голос, принадлежащий человеку в больших черных очках и кустистой бородой, неприятно царапающей юноше лицо.
Сережа начал капаться в сумочке Нади, молясь чтобы мобильник попался как можно скорее, и девушка не пострадала от террориста, пахнущего как старый фанерной шкаф: столярным клеем и стружкой.
В сумочке были таблетки, расческа, старая косметичка, кошачий корм в пакетике, пластырь, помада и, наконец, телефон, быстро перекочевавший в руке правонарушителя.
– Бывай, парнишка, – мужчина поднял ногу и ушел.
Слава понял, что весь дрожит, только тогда, когда не смог с первой попытки расстегнуть злополучную фиолетовую бабочку, превратившуюся в удавку, стягивающую и без того тощую шею.
Вокруг парня с девушкой лежали люди, не подающие признаков жизни из-за тяжести, упавшей на их головы. Рядом с Надей валялась легкомысленная розовая сумочка, хозяйка которой застыла на кресле закинув пробитую голову назад. Рядом с левой ногой молодого актера виднелась черная лужа крови, натекшая из умершего тело, некогда принадлежащему солидному мужчине в дорогом костюме. Словно, все кто был рядом умерли, а их с Надеждой кто-то спас, отвел смерть, а может, немного отложил встречу с ней.
Слава все еще не могу сфокусировать взгляд, рука неподвижной плетью висело вдоль тела, ноги, налитые свинцом, не случались, когда Надя начала двигаться.
У девушки было поранено одно плече, кровь красной лямкой спускалась на черное платье, а волосы наполнились гипсовой пылью и мусором. Девушка перевернулась на спину, пользуясь привилегией просторного прохода, и, выразительно посмотрев в потолок, перевела взгляд на испуганного Славу.
Он помог ей сесть и прислонил палец к губам, умоляя не задавать лишних вопросов. Девушка, увидев тела вокруг все же невольно вскрикнула, а потом, глубоко вздохнув, придвинулась ближе к юноше.