– Я рада, что мы живы. И, кто бы они ни были, надеюсь, их скоро обезвредят, – сказала она довольно четко для человека в несколько секунд увидевшего такое, что обычного средненького обывателя повергла бы в смертельный ужас.
– Давай уйдем отсюда, думаю, что рядом с этой развалиной не безопасно, – сказал юноша все еще не твёрдо ступая на некогда красный ковер- дорожку, расстеленный по всему залу.
Колонна теперь походила на шип или копье, острым концом, убирающееся в потолок и изредка посыпающие земных обитателями крупицы гипсовой стружки, некогда принадлежавшей ее верхней части.
Молодые люди, собравшись в ежиный комок ужаса, приобняв друг друга, осторожно ступали по ковру, иногда снабженного новой преградой- пострадавшим, лишённым двигаться или уже отмучившемся объектом, испустившим дух. Короткий путь, который в обычной ситуации не занял бы и двух минут, сейчас оказался настолько долгим, опасным и тернистым, что было невероятно удивительно, как обстоятельство меняют все, включая человека, расстояние и даже время.
Где-то на середине пути, кто-то со всей силы ударил молодых людей чем-то по спину, так, чтобы они синхронно, одним духом, встали на колени.
– Сказано, не ходить. Сели около следующего прохода. Тихо. А то еще голову прострелят, – слова явно принадлежали женщине, входящей в одну приступную группу с увиденным ранее мужчиной.
– Ты идешь. Держись, – процедила сквозь зубы Надя, заметившая как Сережа едва не падает от боли, которую ему причиняет каждый шаг.
А парень же только сейчас заметил сцену, освещенную несколькими переносными фонарями, человека в черном, что там важно развалился на театральном пуфике, а также бурые тени его сообщников, рыскающих по залу в поисках жертв, выказывающих неповиновение.
Что заставило их поступить так? Нападать на людей? Приносить им боль? Убивать? Их ждали дома дети? Или таким бог не посылает детей? Почему же тогда он допустил их рождения? Или это очень жестокого, запрещать плохим людям рождаться?
Слава думал о несправедливости до той самой минуты, пока черный точки боли не сплелись в единое кружево, оградившее его взор.
Молодой человек крепче сжал руку Нади, которая что-то сосредоточенно шептала себе под нос, скорее всего молилась. От прикосновения девушка сначала дернусь…
– Кажется, я не вижу, – сказал Слава, притворно спокойным голосом.
Надя поводила рукой перед его глазами, все еще поглядывая на курсирующих людей. Парень никак не отреагировал.
– Это нервное. Такое у меня бывает, когда надо выходить на сцену, знаешь. Не переживай… Да, забавно это звучит, конечно. Ну, постарайся сильно не переживать… Говори больше, хочешь я тебе что-нибудь расскажу… Не думай от том, что тут происходит, постарайся.
Слава начал дышать, долго втягивая в себя воздух и медленно и часто выдыхать, создавалось впечатление, что он сидит в салоне и боролся с накатывающей паникой, а не находился где-то с террористами, которые даже не говорили, что они хотят и чего от них ждать.
Б.Е.С.Ч.Е.Л.О.В.Е.Ч.Н.О, как они себя называли, похоже и сами не представляли, что должны делать террористы и как им вести себя с людьми, чего требовать и как же начать. Пришедшие люди, судя по всему, выжидали момента, какого-то часа Х, после которого и должно было начаться их основное движение, того времени ради которого задумывалась операция, больше похожая на очень жестокое представление на детском празднике.
Сейчас в зале находилось семь человек, уже не сгоняющие людей, а стоящие по периметру и картинно выставляющие вперед панцири свои увесистых черных рюкзаков, набитые, должно быть, смертью. Оставшиеся шестеро куда-то испарились, скорее всего, отправились исследовать здание, которое представляло деловой центр и, соответственно, содержало в себе офисы, еще, к несчастью, не оставленные клерками.
Над татар находились тридцать два этаже, выкупленные под офисы огромной компании международного уровня, занимающейся продажей, производством и доставкой лекарств, необходимых в разных случаях жизни. «Человечность»– так называлась корпорация, светя огромными неоновыми буквами с крыши небоскрёба на муравейник- Москву, мигающую гирляндами неспящих домов и предприятий, ночи на пролет, словно это было в порядке вещей- не спать, когда Солнце уже отправилось на покой.
В СМИ частенько просачивалась информация про владельца компании, в точение сорока лет скрывающего свою личность. Одни журналисты утверждали, что он появился с уже сколоченным состоянием и просто вложил деньги в нужное предприятие, другие, что он взрастил «Человечность» с нуля, таким образом став одним из самых успешных миллиардеров России. Но была очевидная вещь- это был очень умный человек, хорошо разбирающейся в своем деле.