Еще одно незадача была у подростка, он больше не взрослел. Как обратился тринадцатилетнем мальчишкой, так и остался им, прошел год, и два, и пять, и десять.
Его ровесники взрослели, создавали семьи, умирали. А он, будто стоял на месте. Смотрел на них и все больше отдалялся.
– Дьяволёнок из избушки, – теперь дразнили его уже дети былых ровесников.
А он, мечтавший стать наконец равным с ними, улыбался им. Сердце мальчишки было слишком большим и теплым, оно требовала поделиться теплом, накопленным за годы одиночества, с другими. Поэтому, прожив среди людей три десятилетия и, поняв, что добро для них диковина, которую редко принимают, за чистую монету, подросток стал творить маленькие чудеса тайно.
Иногда, вечерами, когда городок спал, он, знающий в чем нуждается та или иная семья, приносил им это и оставлял на пороге. Будь то новые башмаки или прорешка- парнишка мастерил это, в своей отшельничьей избушке и оставлял, желая сделать им приятное.
А на следующей день, на рынке слушал восхищенные разговоры людей, прознавших, что соседям что-то оставили под дверью. Люди уверовали, что эти чудеса- дело рук фей, которые по преданию живут в лесу, что окружает городок. Мальчик при этом только улыбался.
Но, как говориться, тайное всегда становиться явным. И однажды, когда мальчишка оставлял на пороге семьи фермеров новую косу, его подкараулили дети, жившие в доме напротив.
– Чудило, глядите. Это он косу хотел украсть? Вот же зараза. Ребята, бей его.
И дети, как псы, которых спустили с цепи, накинулись на парнишку, который удивительно неловко от них отклонился назад, запнулся о ступеньку и спиной напоролся на косу, прислоненную к двери.
Дети тут же бросились в рассыпную, будто не они были причиной всего этого.
А мальчик тихо лежал на ступеньках, сжимая левой рукой рукоять косы. Ему показалось, что он умер.
Неожиданно для себя самого, мальчик открыл глаза. Снова. Словом, ничего и не бывало.
Он стоял в каком-то помещение с большими окнами и светлыми стенами. Паренек не чувствовал боли, с легкость переставлял ноги, а в руке у него так и осталась коса.
За единственной в этом помещении дверью, парнишка, открыв ее, увидел черноволосую женщину невиданной красоты.
–О боже! Мой мальчик! Ты вернулся, я так тебя долго тебя ждала! Ангел, ну ка иди к маме, – мягко и радостно произнесла женщина, раскрывая свои объятия.
– И отдай мне эту штуку. С тебя, моя радость, надо пылинки сдувать. Потому что такой чистой и невинной души не сыскать во всем свете. Каждый раз ты просишься увидеть мир и каждый раз вот-так возвращаешься. Ты, солнышко, слишком хорош для людей, это они слишком плохи, чтобы ты пытался жить с ними рядом. Поэтому…
– Мама. Не говори о них так. Они просто разные. Не плохие. Не хорошие. И я хочу быть с ними, пусть даже и на расстоянии. Ведь их жизни такие интересные, словно волшебные сказки. А косу я себе оставлю, пускай будет.
–Глупышка ты мой. Но как скажешь. Только бы тебе было хорошо. Дай я тебя обниму, -притянула его к себе женщина.
Гелька оторвался от книги и улыбнулся. Он невероятно гордился, что даже у него, такого малыша, есть своя сказка. Своя собственная, как у самого обычного, рожденного среди других человека. Будто он тоже ошибался, злился, любил, ненавидел, страдал, горевал, сдавался и снова шел вперед.
– Как же я все-таки завидую им. У них столько всего, что можно почувствовать, столько всего, что можно испытать. – произнес мальчик и принялся выискивать себе новую историю, чтобы занять время.»
Но, словно из неоткуда, возник перед ребенком с ног до головы мокрый юноша с большим шрамом на лице.
– О малой, привет. Что-то я не до конца понял? Где это я? Меня так быстро вытащили что ли?
Это же не больница?
– Всмыле не больница, конечно больница. Дяденька, вы чего, – крайне удивился Гелька.
– Ну, не. Я прям чувствовал, как что-то себе сломал, когда в воду сиганул… А тут я целый и невредимый. Но не важно, мне бы побыстрее отсюда выйти, чтобы на поезд успеть. Надо мне в Питер, там Надюха ждет.
Гелька от неожиданности рот открыл. Встал с удобной скамейки, даже позабыл про холод. Обошел кругом молодого человека. Нет, пришелец был таким же посетителем, как все. Но почему-то он помнил все и у него были цели… Может быть…
– Да вот за той дверью и выход. Только посидите со мной немного, вас вызовут. Там моя мама работает, она хорошая.
– Да некогда мне тут сидеть, малой. Эх, ну ладно, – удрученно присел юноша.
Пришедший что-то стал делать со своей нагой и потом, неожиданно для мальчика, снял ее. Вернее, снял протез.
–Да, знаешь, его бы просушить надо. Да и саму ногу, тоже- а то я потом ни петь, ни свистеть, даже дойти до вокзала не смогу дойти.