— Но что вы сделаете с плащом, сэр? — возразил Гомджа.
Телдин немного выпрямился, заметив крайнюю нервозность гиффа. — Оставлю его для изучения гномам, я так думаю. У меня не было времени подумать об этом. Пальцы Телдина бессознательно забарабанили по подлокотнику кресла. — Только к чему ты клонишь?
Гомджа сглотнул. — Ну, сэр, все именно так, как сказал Астинус. Здесь есть звездные корабли. А еще, сэр, я попросил у гномов разрешения отправиться на «Неистощимом», то есть, нам, вдвоем. Голос Гомджи напрягся, и он выпрямился. — Я так и думал, что вы полетите.
— А теперь нет,— закончил Телдин.
Гомджа утвердительно кивнул. — Значит, я нарушил субординацию, сэр. Соответственно, вы имеете право наказать меня за нарушение дисциплины, сэр, — храбро сказал гифф.
— Дисциплины? — эхом отозвался Телдин, удивленный тем, что Гомджа вообще считает его расстроенным.
— Согласно правилам, сэр. Гомджа закрыл глаза и начал читать по памяти. — Несанкционированное перемещение считается дезертирством третьей степени и карается лишением свободы на срок не более 30 дней, наказанием плетьми, не более двадцати… Голос Гомджи дрогнул,— и понижением в чине или звании, или таким наказанием, которое командир сочтет уместным, не превышающим строгости перечисленных выше.
— Ты хочешь сказать, что я должен наказать тебя за то, что ты попросился вернуться домой? — Телдин поднялся на ноги.
— Да, сэр, — ответил Гомджа, все еще стоя по стойке «смирно». Телдин подошел к окну и положил обветренные руки на подоконник. — А если я этого не сделаю?
Пораженный этим предположением, Гомджа нарушил свое застывшее поведение и украдкой взглянул на человека, стоявшего спиной к гиффу. — Именно так это и должно быть сделано, сэр, — объяснил он, и в его голосе послышалось замешательство.
— Хммм, — задумчиво протянул Телдин, обдумывая любопытную просьбу. Под окном веревочный паром тащил груз гномов к «Неистощимому». Наконец, Телдин повернулся к гиффу, который снова застыл в неподвижной позе с застывшей спиной. — Рядовой Герфан Гомджа, — начал он официальным тоном, — поскольку вы допустили незначительное нарушение правил, я приговариваю вас к следующему: на время нашего визита на Маунт Невемайнд вы должны запретить всем гномам в моем присутствии произносить более десяти слов одновременно, если я не скажу иначе.
У Гомджи отвисла челюсть, а уши дернулись. — Что, сэр?
— Чтобы они не болтали без умолку,— с усмешкой пояснил Телдин. — Я думаю, это будет труднее, чем тебе кажется. А теперь расслабься.
— Есть, сэр, — подтвердил ошеломленный гифф. Его плечи резко опустились, большая грудь обвисла, и, когда напряжение спало, он, наконец, снова свободно задышал.
Телдин, расхаживая по комнате, остановился у стола и поиграл с устройством, сделанным из шестеренок и маятников, надстроенным к пронумерованному циферблату. Он случайно коснулся маленького выключателя, и шестеренки начали вращаться, и маятники качнулись. Эта штука издавала нерегулярное тиканье, и фермер, справедливо подозревая любое изобретение гномов, быстро поставил устройство. — Ты все еще хочешь уехать, не так ли, Гомджа?
Гифф снова заколебался. — Сэр, — наконец начал гифф, подбирая слова, — Я прошу перевести меня из нашего взвода в экипаж «Неистощимого». Вы это одобряете?
Телдин посмотрел на стол, где все еще дребезжало и щелкало устройство гномов. — Значит, мы расстаемся, — медленно произнес он. Фермер обнаружил, что ему не хочется отпускать гиффа, и даже почувствовал укол печали от такой перспективы.
— Если вы одобряете перевод, — ответил Гомджа, — гномы отправятся в путь в течение недели. Вы были хорошим командиром, сэр. Я даже заработал пару трофеев, — храбро продолжил гифф, похлопывая по своему эльфийскому мечу.
— «Мне уже нравится этот здоровяк», — подумал Телдин. И все же он знал, что не сможет длительно скрывать гиффа от своих людей. — Когда ты уедешь, у тебя не будет командира, ты же знаешь, — заметил Телдин.
— Есть же гномы, сэр.
— Ради твоего же блага я не желаю видеть тебя под командованием какого-нибудь гнома. Ты готов сам принять командование?
Лицо Гомджи было серьезным и озабоченным, и он ответил: — Если я должен, сэр, то я буду командовать только собой.
— Это не очень большой взвод, — заметил Телдин.
— Нет, сэр, но мне не придется беспокоиться о мятеже. Телдин усмехнулся его шутке. — Ты изменился с тех пор, как мы впервые встретились. Фермер протянул ему свою руку, как равному. Гифф взял ее в свои руки, которые превзошли человеческую. — Очень хорошо, я одобряю перевод. И как мой последний официальный акт в качестве твоего командира, я повышаю тебя в звании.
Гифф застыл на середине рукопожатия и открыл, было, рот, чтобы возразить, но Телдин оборвал его, крепко сжав руку здоровяка. — Ты не можешь командовать взводом без звания. Поздравляю тебя, Сержант Гомджа.
Взволнованный гифф пробормотал: — С-спасибо, Командир. Хотя я думаю, что это довольно необычно. Гифф бессознательно сжал руку Телдина, пока фермер не вздрогнул и не вырвал свою руку из хватки собеседника. Гифф был так поражен честью своего нового звания, что даже не заметил этого.
Телдин незаметно стряхнул с себя боль, взял Гомджу за локоть и повел гиффа к двери. — Поскольку ты теперь должностное лицо, я хочу угостить тебя выпивкой. Затем нам лучше найти портного — гнома и позаботиться о том, чтобы тебе подобрали подходящую форму. Гомджа, все еще ошеломленный, без возражений последовал за ним.
*
Ночь или день не имело большого значения для гномов горы Маунт Невемайнд. С небольшим количеством окон вокруг внешнего конического пика, большинство из них никогда не видели солнца в течение нескольких часов, дней, даже недель подряд. Каждый гном придерживался своего собственного шаблона и графика, удобного только для него, но совершенно непрактичного для всех остальных. Один спал, другой работал, а третий ел, и все в одном помещении. Некоторые сельскохозяйственные инженеры ухаживали за своими террасами открытых полей при свете луны, в то время как другие наслаждались завтраком, когда солнце висело прямо над головой. Вся эта неразбериха и беспорядок, казалось, не имели ни малейшего значения для гномов. Они блаженно принимали странный распорядок жизни своих соседей и соответственно корректировали свое собственное расписание.
Для Телдина, однако, это означало, что в темном сердце горы, какофония глубоких горловых свистков, звенящих колокольчиков и скрежещущих шестеренок продолжалась безостановочно, и шахты в скале пульсировали с резким, немузыкальным ритмом гротескных машин. Со временем его чувства притупились, и он стал невосприимчив даже к нечастым, но отдаленным взрывам, доносившимся из темных рабочих помещений. Маунт Невемайнд никогда не переставала что-то делать, но человек, в конце концов, счел необходимым рухнуть от изнеможения.
Плавая на этих волнах шума, Телдин пытался уснуть после очень долгого дня. В то время как Гомджа, казалось, не испытывал никаких проблем с погружением в глубокий грохочущий сон. Постоянное гудение не давало Телдину заснуть, и каждое изменение высоты и ритма будило его, как только он начинал дремать. Булькающий храп гиффа только усиливал шум. Телдину было трудно убедить гномов, что они с Гомджей нуждаются в отдыхе, но, в конце концов, маленькие кудесники устроили для них комнату в самом сердце горы Маунт Невемайнд. Опасаясь, как бы любопытные ученые типы, в особенности Ниггил, не вздумали ночью проверить его плащ, Телдин тщательно запер дверь, прежде чем лечь спать.
В конце концов, усталость овладела фермером, хотя даже во сне он не мог отдохнуть. В сновидениях Телдина таились неоги, возможно, взбудораженные суматохой, возникшей в горе. Похожие на угрей монстры маршировали по темным и бесконечным залам Невемайнд. В руках их грубых коричневых, громадных рабов были кровоточащие трофеи; за ними шли другие мрази их злобного вида, сжимая мерзкие сокровища в своих смехотворно крошечных когтях. Каждый неоги появлялся перед Телдином во сне, кладя к его ногам ужасные трофеи. Фермер попытался подняться с преувеличенной осторожностью ночного кошмара, но все его усилия оказались тщетными.