— Я… я хочу, чтобы вы ушли.
Весеннее небо за окном начало темнеть. Он не мог бы придумать лучшего антуража. Помимо того, что Патриция скрылась с радаров, она также выбрала дом поодаль, по крайней мере, в полумиле от ближайшего соседа. Низкий смешок вырвался откуда-то из глубины горла Фила. Тот, который даже ему показался зловещим.
— Действительно, мисс Майлз, ваше время для предъявления требований истекло. Теперь у меня есть требования. — Ее испуганные глаза встретились с его. — Мисс Майлз, мои требования просты и понятны. Вам была дана возможность скрыться и продолжать жить своей жизнью. Вместо этого вы решили отомстить. У Роулингсов этого было более чем достаточно — достаточно, чтобы хватило на всю жизнь. Я хочу, чтобы вы исчезли из их жизни. Я хочу, чтобы вы никогда не пытались связаться с ними каким-либо образом снова.
— Кто сказал, что я…
— Не прикидывайтесь дурой. Ваш интеллект — вот, что завело вас так далеко. Попробуйте извлечь из этого выгоду. Это могло бы спасти вам жизнь. Скажите, что оставите их в покое.
— Спасти мне жизнь? — спросила она. — Что это значит?
— Я дал вам ответ. Произнесите его.
— Я оставлю их в покое.
Фил услышал, как ложь с легкостью слетела с ее языка.
— Я не знаю, что вы планировали добиться своей рассылкой, но что бы это ни было, все кончено.
— Объясните мне, что вы имеете в виду, кончено? — В ее глазах отразилась паника. — Что вы задумали? Мистер… Тони знает, что вы здесь?
Фил полез в карман.
— Нет. Никто не знает, что не в вашу пользу. Я здесь, чтобы вас предупредить.
— Предупредить меня?
— Откажитесь от своего квеста, что бы это ни было. Воспользовавшись почтовой службой США для отправки своих писем с угрозами, вы совершили федеральное преступление, которое карается лишением свободы на срок до двадцати лет.
Ее спина снова вызывающе выпрямилась.
— Я никогда никому не угрожала. И, насколько я помню, вы не служите в правоохранительных органах.
— Нет — еще один недостаток для вас. И вы действительно угрожали. Вы также пытались манипулировать и отравлять жизнь, что карается законом.
— Хорошо, — сказала Патриция, переступая с ноги на ногу, чтобы отойти от Фила. — Никто не может доказать, что это была я.
— Опять ошибаетесь, мисс Майлз. У ФБР есть ваша ДНК. Я гарантирую, что, если они поймают вас, вы проведете время за решеткой. Возможно, мы сможем организовать вам общую камеру с Кэтрин, раз уж вы пользуетесь ее идеей.
Румянец прилил к ее щекам.
— Это была моя идея — напомнить им, напомнить ей! Никто не возьмёт меня под стражу. Это она. Она вернётся в психушку, где ей самое место. Вы не понимаете. — Она качала головой, размахивая руками по бокам. — Я ему нужна. Я была рядом с ним. Я была там для него. Она сумасшедшая! Она его не заслуживает…
Патриция продолжала протестовать, когда рукоятка холодного пистолета в кармане куртки Фила идеально легла в его ладонь. Старому Филу очень хотелось положить конец ее нелепым рассуждениям; однако новый Фил вспомнил предупреждение Тейлор. Никогда Фил не беспокоился о последствиях своих действий; с другой стороны, никогда раньше у него не было таких забот и отношений, которыми он наслаждался в настоящее время. Узы, которые он чувствовал с Роулингсами, были обоюдоострыми. Хотя он начал наслаждаться общением и взаимопониманием, в этот момент он почувствовал, что та же самая связь ограничивает его возможности. Не то чтобы он не мог убить Патрицию. Он убивал и раньше, и, сделав это снова, гарантировал бы ей молчание в будущем. Дело было в том, что впервые на его памяти Фил не хотел рисковать жизнью, которой жил. Он не хотел исчезать. Залечь на дно при нынешней жизни было не вариант.
— Хватит! — провозгласил он.
Очертания пистолета были легко различимы сквозь ткань куртки Фила. Взгляд Патриции остановился на его кармане.
— Вы собираетесь убить меня?
Фил прищурился. Когда он шагнул вперед, ни в выражении его лица, ни в тоне не было заметно никаких признаков эмоций.
— Дайте мне ответы, правдивые ответы, и мы обсудим это.
На ее лбу выступил пот.
— Я… у меня здесь своя жизнь, — рассуждала она. Ее тело заметно дрожало, когда она отступила один раз, потом еще, медленно отходя все дальше и дальше. Каждое крошечное движение тщетно пыталось создать непроницаемую брешь, как будто еще одного шага было бы достаточно, чтобы обеспечить ее безопасность. На самом деле, она могла бы пробежать через весь дом, но пули из пистолета Фила никогда не промахивались мимо цели. Два человека продолжали пристально смотреть друг на друга, и только звук их дыхания прерывал нависшую тишину. Наконец скрип стула по потертому линолеуму возвестил об окончании отступления Патриции. В порыве отчаяния она вздернула подбородок и язвительно заметила, — Вы не можете ожидать, что моя смерть останется незамеченной.