- Заходи, расскажешь, в чем дело, - он широко распахнул дверь и отошел в сторону, пропуская гостью.
- Если я расскажу, ты откажешься мне помогать, - заявила Яна, тем самым интригуя Влада еще больше.
Он выдержал паузу, пытаясь понять причину, по которой его соседка нуждалась в помощи в столь поздний час.
- Это опасно?
- Может быть, немного.
- Рискованно?
- В какой-то степени.
- Уголовно наказуемо?
Прищурившись, она показала два пальца - большой и указательный - чуть-чуть.
- Тогда я в деле, - молодой человек подал Яне руку для рукопожатия.
Она оказалась мягкой и теплой. Прикосновение Влада было весьма успокаивающим, и девушку, словно током, прошибло воспоминание о том, при каких обстоятельствах она впервые его коснулась. Как дрожащая, замерзшая, находящаяся буквально на грани истерики обмякла у него на руках.
- Не хочешь пропустить по чашечке чая, прежде чем отправиться нарушать уголовный кодекс?
- Нет, спасибо.
Парень внимательно заглянул ей в глаза. От такого проницательного взгляда внутри все сжалось. Казалось, будто он хотел задать ей совершенно другой вопрос. Ведь буквально сегодня днём, именно он был тем самым, кто прижимал девушку к себе, успокаивая и давая надежду на лучшее. Единственный, кто верил, что она не сумасшедшая. Единственный, кто искренне хотел помочь. Единственный, кто помогал.
Влад оставил её одну, собравшись одеться.
- У тебя были гости?
Девушка ходила по квартире, разглядывая вещи с жадным интересом. Коробки с неразобранными вещами до сих пор занимали большую часть гостиной. На журнальном столе лежала бумага, несколько обычных карандашей и ластик. На одном из листов была нарисована птица. Рисунок был свежим и незаконченным, его следовало доработать, однако, и в своём первозданном виде орёл выглядел довольно внушительно.
- Ко мне забегал Череп, - послышался голос юноши из другой комнаты. - Хочет набить новую татуировку, я набросал кое-какой эскиз, но он ещё сырой.
- Наташка будет в восторге, - отпустила девушка шутку, припоминая, как подруга буквально пускала пар из ушей при любом упоминании о парне, с которым её ничего не связывало, кроме одной длинной ночи.
- Думаешь?
- Уверена, что будь у неё возможность повернуть время вспять то, она бы с радостью сбежала с вечеринки, да так, что только пятки сверкали.
- Считаешь, что у парня нет ни единого шанса?
Яна подняла со стола рисунок, рассматривая его вблизи. Широкие крылья у птицы были распростерты в стороны. Влад запечатлел орла в полёте. Несмотря на то, что парень считал эскиз сырым и недоработанным, девушке он показался вполне законченным.
- Просто я её знаю, она хороший человек, но иногда она ведёт себя, как машина, у которой отказали тормоза.
- Мчится на всех парах?
- Сбивает всё на своём пути.
- Надеюсь, она так не поступит с моим лучшим другом. Черепу она действительно понравилась, хотя с ним это бывает крайне редко. Не хотелось бы, чтобы маленькая девчонка разбила ему сердце.
- Не переживай, максимум, что она разбивала за последний год - был нос одного из её многочисленных ухажёров.
Девушка осторожно коснулась пальцами линий, не в силах оторвать взгляда от рисунка, как вдруг голос Влада прозвучал у неё над головой.
- Нравится? - от неожиданности Яна подпрыгнула на месте, едва не выронив из рук чёрно-белый эскиз.
- Да, - честно ответила она, возвращая лист бумаги на место. - Если я однажды решусь на татуировку, то обязательно обращусь к тебе. Думаю, я бы даже не отказалась от такого орла.
- Нет, - категорично отрезал Влад. - Только не птица. Тебе подойдёт нечто другое. Что-то более нежное. Что насчёт цветов?
- Цветы?
- Например, роза.
- Роза? - недоуменно переспросила Яна. - Разве это не слишком по-девчачьи?
- Если мои глаза меня не обманывают, то ты вроде как девчонка, - парень иронично выгнул бровь.
Их глаза встретились, и сердце пропустило удар. Его взгляд медленно перешёл от пухлых губ к тонкой длинной шее; от точенной ключицы к пышной вздымающейся груди. Яна почувствовала недостаток кислорода.
- Ладно, пошли, - буркнула она, пытаясь скрыть смущение, однако, больше всего хотелось избавиться не от чувства неловкости, а огня, возникшего внизу живота и обещающего сжечь её без остатка.