Если они и в самом деле успели позвонить в полицию или, почище того, в ФБР… слишком много времени уже прошло, из здания ему не выйти незамеченным в своем обличье. Надо переодеться! Он окинул взглядом лежащих перед ним женщин. Из них двоих докторша была покрупнее. Корт огляделся и увидел маску с газом, которую Розен готовил для него.
— Ну-ка, вы! — крикнул он докторше. — Живо газ! — и указал на регистраторшу.
— Слава Богу! — произнесла регистраторша.
Докторша трясущимися руками достала маску и надела на регистраторшу, которая ей в этом всячески помогала.
— А теперь раздевайтесь! — крикнул Корт.
— У меня есть деньги, — заикаясь, пролепетала докторша.
— Быстро, я сказал! — рявкнул Корт.
Плача, женщина начала снимать с себя одежду Она делала это так неловко, как будто никогда в жизни не раздевалась.
— Быстро! — повторил Корт. — Пояс, чулки, лифчик!
И тоже начал стаскивать с себя одежду. Конечно, можно было бы сперва надеть на нее маску, вначале он так и собирался сделать. Но раздевать женщину в бессознательном состоянии было бы намного сложнее и отняло бы слишком много времени. Сейчас объятая смертельным страхом женщина двигалась удивительно быстро. Лишь когда дело дошло до самых интимных частей туалета, она снова остановилась.
— Господи! — пробормотала едва слышно. — Пожалуйста, не надо…
На этом все протесты закончились. Стуча зубами, она сняла колготки, трусики и наконец лифчик, медленно-медленно, безудержно рыдая, обхватила груди обеими руками.
— Газ! — скомандовал Корт. — Живо!
Она повиновалась, пытаясь в то же время хоть как-то совместить это со своим чувством женского целомудрия, села на пол, крепко сжав ноги вместе, открыла клапан и поднесла маску к лицу.
— По-пожалуйста, не покалечьте меня, — проговорила напоследок. И через несколько секунд свалилась без движения.
Брэдли Левин ворвался в холл, отвел Дэггета в сторону, так, чтобы их никто не мог услышать, и прошептал:
— Только что позвонили от дантиста, с улицы Н: зуб мудрости, номер семнадцатый. Он сейчас сидит в кресле!
Не было времени докладывать Палмэну. Они помчались к лифту, привлекая к себе всеобщее внимание.
— Нам может понадобиться поддержка, — запыхавшись, проговорил Дэггет. — Ладно, позвоним из машины.
Дэггет сел за руль; Левин взял телефонную трубку.
— Готово, — доложил он через несколько минут. — Вышлют две машины: одну в поддержку нам, будут охранять весь первый этаж, вторую для слежки у аптеки, на случай, если мы его упустим.
— У аптеки?
— Ну да, медсестра назвала аптеку на Двадцать третьей улице.
— Позвони дантисту. Узнай, там ли он еще. — Левин не отвечал, и Дэггет взглянул на него. Тот весь побагровел. — В чем дело? — спросил Дэггет.
— У меня нет его номера, какой-то доктор Розен. — Левин схватил трубку и начал звонить в информационную службу. Дэггет выругался про себя. Достал из кармана жевательную резинку и сунул в рот.
— Гудки, — проговорил Левин. — Никто не отвечает.
Дэггет перестал жевать, нажал на акселератор и помчался на красный свет. Левин еще раз набрал номер.
— Никто не отвечает, — произнес он сдавленным голосом.
В кабинете зазвонил телефон. Энтони Корт в этот момент лихорадочно запихивал свои грязные носки в чашки бюстгальтера. Он застыл на месте. Спокойно, без паники. Самоконтроль — его единственный путь к спасению. Он как мог натянул колготки. «Молния» на платье не застегивалась до конца: у него плечи, конечно, шире, чем у докторши. Он накинул сверху на плечи белый халат. На голову повязал розовый шарф, упрятав под него и бачки; надел большие солнечные очки, через плечо повесил сумку.
Может быть, они уже там, внизу. Может, охраняют здание. Может, останавливают и проверяют каждого встречного мужчину. А женщину?
Он взял в руку хозяйственную сумку — туда он сложил свою собственную одежду, — сделал глубокий вдох и открыл входную дверь. В холле было пусто. Он направился было к лестнице, но потом передумал и пошел к лифту. Слава Богу, в лифте никого не было: на близком расстоянии, в тесноте лифта, ему вряд ли удалось бы кого-нибудь обмануть. Когда двери лифта закрылись, он непроизвольно дотронулся до пистолета, лежавшего у него в хозяйственной сумке, на самом верху, на одежде.