— Михал Петрович, не шутите с этим делом, — сказал седой администратор, пожимая ему руку. — Этот американец — зверь. Двадцать пять нокаутов.
— И что? — усмехнулся Воронин. — У меня тоже в своё время было немало.
Разминка началась с лёгкой растяжки. Алексей внимательно следил за дедом, готовый в любой момент прийти на помощь. Но Воронин двигался на удивление легко для своих лет. Годы тренировок и дисциплины не прошли даром — его тело, пусть и утратившее былую силу, сохранило гибкость и координацию.
После растяжки они перешли к работе с лёгкими гантелями, затем к отработке ударов перед зеркалом. Воронин двигался медленно, но точно, каждое движение было выверенным, экономным. Его глаза сосредоточенно следили за своим отражением, оценивая стойку, положение рук, распределение веса.
— Деда, ты в отличной форме! — восхищённо сказал Алексей, наблюдая за чёткими комбинациями, которые выполнял Воронин.
— Не льсти старику, — хмыкнул дед, но в его глазах мелькнула искра удовольствия. — Лет сорок назад я был в форме. А сейчас... просто тело помнит.
Они продолжили тренировку на боксёрском мешке. Воронин наносил удары — не сильные, но точные, выверенные десятилетиями практики. Левый джеб, правый кросс, уклон, боковой. Алексей держал мешок, чувствуя, как каждый удар деда отдаётся вибрацией.
— Ты всё ещё силён, — сказал внук. — Многие молодые так не смогут.
— Дело не в силе, — ответил Воронин, переводя дыхание. — Дело в технике. В молодости я полагался на силу и выносливость. Теперь их нет. Остался только опыт.
Он продолжил работу с мешком, постепенно увеличивая темп. Его движения становились всё более плавными, связанными, словно годы слетали с его плеч. В какой-то момент Воронин так увлёкся, что выполнил сложную комбинацию, которую не делал уже много лет — тройка ударов, уклон, апперкот, мощный боковой. Но тут же его лицо исказилось от боли — старая травма плеча напомнила о себе.
— Деда! — встревоженно воскликнул Алексей, подхватывая пошатнувшегося старика. — Ты в порядке?
— В порядке, в порядке, — проворчал Воронин, массируя плечо. — Просто забылся. Вспомнил молодость.
Они сделали перерыв. Сидя на скамейке в углу зала, Воронин вытирал пот полотенцем и смотрел на боксёров, тренирующихся на ринге. Молодые, сильные, быстрые. Такой и он был когда-то.
— Вспомнил молодость, — повторил Воронин, глядя на молодых боксёров. — Эх, было время...
Он погрузился в воспоминания. В памяти всплыл его первый серьёзный бой — чемпионат Москвы 1949 года. Ему было всего сорок четыре, недавно вернувшийся с фронта сержант с боевыми наградами. Никто не верил в него — слишком взрослый для начала профессиональной карьеры, слишком "битый" жизнью. Но он доказал, что война только закалила его характер. Выиграл тогда, победив в финале признанного фаворита.
— О чём задумался, деда? — спросил Алексей, протягивая ему бутылку с водой.
— О первых боях вспомнил, — ответил Воронин, делая глоток. — Знаешь, после войны было тяжело вернуться к мирной жизни. Бокс спас меня. Дал цель, дисциплину. Без него я бы, наверное, спился.
Они помолчали, наблюдая за тренировкой молодых спортсменов. Потом Воронин тяжело вздохнул и поднялся.
— Хватит отдыхать. Надо ещё поработать над защитой. Этот Джексон — правша, любит правый боковой. Нужно уметь уходить от него.
Они вернулись к тренировке. Алексей надел тренерские лапы, и Воронин начал отрабатывать защитные движения — нырки, уклоны, блоки. Несмотря на возраст, его реакция оставалась удивительно быстрой.
— Видишь, Алёшка, — говорил он между сериями движений, — в боксе главное — видеть удар до того, как он начался. По положению плеч, по взгляду, по переносу веса. Если научишься читать соперника — считай, полдела сделано.
К концу двухчасовой тренировки Воронин выглядел уставшим, но довольным. Его движения стали более уверенными, а в глазах появился тот самый огонь, который так хорошо помнили все, кто видел его на ринге в молодости.
— На сегодня хватит, — сказал он, когда они закончили последнюю серию упражнений. — Нельзя перегружаться перед боем. Теперь нужно отдохнуть и собраться с духом.
***
После тренировки, приняв душ и переодевшись, Воронин неожиданно попросил Алексея отвезти его на кладбище.
— Хочу с Клавдией поговорить, — просто сказал он. — Перед важными боями всегда с ней советовался.
Алексей не стал спорить. Он понимал, что для деда это важный ритуал.
Кладбище встретило их тишиной и покоем. Воронин шёл по знакомой дорожке медленно, но уверенно. Остановившись у могилы жены, он попросил внука подождать его неподалёку.