— Управлюсь с этим, и парни меня подберут.. — Я так и не обернулся к своему другу, зная заранее, что он выполнит указание, и вскоре, через пару секунд, мы, уже вступившие вдвоем в лесополосу, услышали свист резины об остывший, всего лишь на короткую летнюю ночь, иссушенный асфальт…
— Вы убили этого человека? — Сосредоточенный и затаивший дыхание доктор прервал меня, кинув на меня такой прищуренный взор, будто он был когда-то давно верящим в своего ребёнка родителем, а я вконец испорченным подростком, разрушившим в один миг все его надежды. Словно был юношей, которого, скажем так, уже почти не осталось в его глазах.
— Нет, вы точно из силовых структур, — я попытался перевести его ковыряющий, сверлящий до недр взор в шутку, но он, никак не среагировав, все продолжал выпиливать взглядом дверь моих глаз. — Скажите, убийство человека является глупостью, или, может быть, большей глупостью было бы признание в этом деянии совсем незнакомому человеку?
— Ник, я не собираюсь бежать в полицию с доносом, и тем более я не подхожу на роль того, кому вас судить. Я всего лишь ваша книга воспоминаний, которые вы записываете в меня, дабы найти ответы и переосмыслить свою жизнь.. — Его лицо замерло в тяжкой форме гарантии своей немоты, и мне уже казалось, что я готов ему поверить, но взгляд, его взор скрытого осуждения гремел во мне тревогой, и она, требуя закрыться от мира, спрятать пережитое глубоко внутри бесконечной библиотеки сознания, била взволнованным тактом моего сердца в груди.
— Я не убил тогда этого человека, — вымолвил я без какой-либо гордости и, опустив глаза, со всей непонятной, противоречащей моим чувствам фрустрацией, продолжил рассказывать ему правду. — Мы шли минут пять вглубь этого пролеска, стараясь как можно дальше удалиться от трассы…
Мужичок этот все никак не умолкал, он вещал, тараторил, как ненормальный, рассказывая мне о своей пройденной жизни. Описывал своих дочек, их каверзные совместно пройденные истории, погружал меня в уморительные и беззаботные дни семейной жизни. Он подробно излагал, как влюбился в свою будущую жену и мать своих детей, как они знакомились, как со скоростью света расцветала их жизнь, превращаясь в еще один цветочек на бесконечной поляне семейных надежд. Я слушал, хоть и делал вид, что мне наплевать, с каменным лицом, превозмогая боли меж ребер, я очень внимательно слушал, понимая, что мне такая жизнь уже не нужна, что такому, как я, она уже перестала светить ярким и теплым лучом на горизонте событий. Осознавая все это, я также видел картину, полностью противоположную этой, как меня, подобно ему, ведут в глубокую чащу, и я все с тем же булыжником вместо лица, иду на смерть без единого звука..
— Встань здесь, — приказал я ему, и он, от испуга передернувшись в коленях, исполнил команду. — Жить хочешь? — Голова мужика судорожно закивала. — Тогда не шевелись.. — И тотчас я вколол в его плечо заранее приготовленный раствор снотворного из шприца. Мужик, словно замертво, рухнул под дерево через пару секунд после инъекции и с невообразимой мощью захрапел. Это было так громко, что мне пришлось переворачивать его тело на бок, аккуратно укладывая вокруг ветки кустов и деревьев, дабы избежать обнаружения кем-либо, раньше времени, спящего..
— Рад слышать, что вы все таки не до конца увязли, Ник, ведь убийство — это наихудшее преступление, нет ему оправдания, как и нет больше прежнего человека, который смог совершить такое злодеяние… Я крайне надеюсь, что у этого водителя сейчас все хорошо.. — Лик врача оттаял у меня на глазах и вновь заблистал очаровательной улыбкой добрейшего простака. Он, точно пробудив в себе новые силы, затейливо подскочил с места и, звонко хлопнув в ладони, двинулся к выходу. — По этому поводу, молодой человек, я предлагаю испить кофе… Вся ночь, вся темная ночь у нас впереди, а время всего то одиннадцать..
— Удивительно.. — Ответил лишь я, задумчиво разводя руками.
— Что же именно, милейший? — Прокричал доктор из-за дверей комнаты, откуда он ранее приносил для нас двоих провиант.
— Удивительно было то, что даже группа Лехи справилась со своим заданием без курьёзных инцидентов..
На тот момент, когда я уже вышел обратно на трассу и меня подобрал внедорожник Макса, еще три фуры, подобно моему рассказанному случаю, были исполнены и двигались под контролем наших людей в сторону Москвы. Но вот с группой Кота случился существенный казус касаемо цели, и именно это недоразумение, как мы поняли позже, и являлось катализатором для той гонки, которую нам пришлось устроить. Та самая последняя многотонная тележка, едва завидев нашего переодетого друга в форму полицейского, нажала на педаль газа и, ускорившись с пламенным звуком рвущегося к пределам мотора, чуть было не снесла всех нас в пропасть.