— Какого черта ты убегал сломя голову?! — Макс атаковал шофера хлестким ударом ладонью по щеке.
— В-вы х-хоть п-представляете ч-чей э-это г-груз? — Он заикался на каждой букве, дрожа всем телом так, будто настоящий мороз стоял на улице, и его только что вытащили прямо в холодную стужу из теплой постели.
— Армяне тебя наняли?! — Потребовал объяснения Игорь, одаривая трусившего еще одной пощечиной.
— Нет, — неожиданно четко ответил водитель и залился смехом полоумного психопата, но еще одна пощечина по его лицу привела обезумевшего немного в себя, и он дополнил свой ответ зловещим предзнаменованием. — Вы, я… Мы, все уже трупы… Они найдут нас, где бы то ни было… С нами расправятся самым жестоким образом, который даже представить себе невозможно… Поэтому! Я молю, убейте меня сейчас! Отведите от ужаса, что ждёт впереди уже вас! Убейте!!!
Кровь стыла в жилах от той картины, которую я до сих пор вспоминаю перед сном. Никогда я ещё не видел такого страха в глазах человека, того словно кромешного ужаса, потоком безумия вылившегося наружу от переизбытка в сознании, где уже все было решено окончательно, и смерть была лучшим решением — быстрая и безопасная, как бы это ни звучало нелепо. Человек этот хватался за моих друзей своими руками в истошном звуке, вымаливая обрыва собственной жизни. Он ползал перед ними на коленях, отчаянно и совершенно искренне требуя казни, без суда, без следствия. Он просил всего лишь одной пули в голову, тыча пальцами в лоб. К его будущему сожалению, никто из нас не был столь безнравственно опустошен, чтобы вот так, запросто, отнять человеческую жизнь, и Юра, как и планировалось ранее, отвел этого человека в лес и уложил спать, столь очумевший, утопающий в страхе, беспокойный разум.
Обезоруженный сией картиной, я ненадолго позабыл о боли, не позволяющей мне дышать полной грудью. Меня настолько погрузило в себя желание смерти этого психически неустойчивого человека, что я и не заметил, как круглой формы белые таблетки, эти маленькие солдатики гармонии и оздоровления, заглушили мои страдания. Но каково было в конце концов осознать своим разумом, что облегчение и купирование моих мук наконец-то настали, и на радостях, где-то глубоко зарытых под коркой черствых эмоций, я подтащил к себе приготовленные поддельные документы на ныне стоявшую пред мной фуру. Несколько поверхностно пробежавшись по фальшивым бумагам, я ненароком что-то приметил: какой-то неправильный разворот произошедших событий, который неброско покалывал меня в чуткий и мнительный глаз. Что-то маленькое, но увесисто значимое в механизме истории сильно мешало мне успокоиться и нарастающим сомнением вгоняло в тревогу, заставляя вновь и вновь перелистывать страницы и прокручивать пройденный эпизод жизни..
Я бережно выполз из автомобиля, захватив с собой документы, и, прошагав к задней части прицепа, с помощью фонарика сравнил на соответствие наши поддельные госномера с оригинальными… Терзающее предчувствие неправильности или, скорее, ошибочности произошедшего не подвело меня, и мои инстинкты, пытливо требуя все проанализировать сверху до низу, привели мой мозг к успеху. Но и секундное ликование оказалось омрачено обнаруженным ответом, когда я наконец добрался до истины, освободив двери прицепа от удерживающих их рычагов в закрытом положении..
В пятером мы стояли и ошарашенно вглядывались во внутренний мир грузового отсека дальнобойной машины, где бесчисленным множеством, в покое и блаженстве отдыхали свежие, блестящие, как на картинке рекламы, будто новорожденные спящие дети, двенадцатицилиндровые двигатели..
— Немыслимо.. — Смог промолвить Игорь не веря своим глазам.
— Рассвет Макс, — подметил я краски зари на востоке. — Нужно решать..
— Действуем по плану..
Глава 8
Когда ты крадешь, грабишь, разбойничаешь или обманываешь на профессиональном уровне, главным негласным правилом является необходимость в проинформированности о том, что именно и особенно у кого ты забираешь некую собственность. Незнание этих двух факторов может привести к непоправимым последствиям, но мы, пораженные размахом увиденного, конечно же, пренебрегли существующим неуставным законом и присвоили себе целый прицеп невообразимо дорогих и небывало редких для нашей страны двигателей.
В краткие сроки, которые определялись в пару недель, мы расторопно избавились от телевизоров, сделав крупную продажу на рынки сбыта за Уральские горы, подальше от везде рыщущих армянских диаспор, но с пятой фурой прощаться было слишком рано, и нам пришлось подождать…