— Это лучший игрок, которого я когда-либо видел.. — Краем уха слышал я его россказни своим друзьям, уже у себя за спиной, стараясь как можно неприметнее удалиться.
— Ник, — мой путь вновь перегородили, в этот раз моего внимания требовали одинцовские ингуши. — Проблемы с армянами? Подсобить?
— Разве армяне — это такая большая проблема, чтобы подключать старых друзей? — Ответил я, силясь сопроводить шутку легкой и непринужденной улыбкой, которую трое двухметровых ингушей непременно поддержали одобряющей насмешкой.
— Добро, брат.. — Ответил один из них, и я, вновь преодолевая ураган внутреннего мира, насколько только это возможно, скорчил уважительную мину, чтобы покинуть эту компанию и продолжить свой путь.
— Что случилось?! — Оля выхватила меня уже в самом конце, зацепившись своей тоненькой ручкой за мой локоток. — Ты бледный до ужаса..
Кромешного ужаса, стесняющего оковами страха мой разум, тогда я и вспомнил лицо того водителя последней фуры, его мольбы, его призывы убить в нем жизнь, отнять сердцебиения стук, прекратить все импульсы мозга быстрым и неуловимым выстрелом в голову… Теперь я понимал ход его мыслей, теперь я осознал, что он был не сумасшедшим, а скорее более здравомыслящим, даже чем мы, и, выбирая из двух зол, он требовал от нас меньшего..
Я резко схватил Олю за руку, и вдвоем, без шума и пыли, мы скрылись за дверью пустующего кабинета. Характерный звук замка прозвучал, и я крепко обнял ее. Я сжимал этого человека в своих объятиях, требуя для себя покоя, который должен был последовать благодаря этим теплым чувствам, и она, все понимая, ласково гладила меня по спине, оставляя тревогу где-то там позади… Где-то там, куда каждый вечер заходит солнце, где-то там, куда, казалось тогда, никогда не приведёт нас судьба..
— Что с тобой, мой дорогой? — Она оторвалась от меня и, положив на мое лицо обе ладони, с заботой, которую может предложить только женское сердце, посмотрела в глаза.
— Все хорошо, — я не мог сказать ей ничего другого, я всего лишь взял ее руки в свои и стал целовать приятную, до боли родную, гладкую, как шелк, кожу любимой девушки. — Все будет хорошо..
— Я же вижу, Ники, что ты меня обманываешь.. — Глаза ее намокли, и я притянул девушку за талию к себе.
— Я не обманываю, все хорошо, просто дела пошли плохо, я все налажу, не переживай.. — Я врал ей, чтобы она не беспокоилась, я лгал ей, чтобы самому не подписать приговор возлюбленной. Я обманывал, потому что знал, у нее еще был шанс избежать нашей участи, которая нависла над нами, неминуемо приближаясь все ближе, которую не остановить, не обмануть и не изменить, как нельзя повлиять на естественный восход солнца или появление луны на чистом, ничем не тревожном ночном небе..
Я явственно поцеловал её нежные, чувственные губы, наслаждаясь сладким, медленной волной нахлынувшим, розовым ароматом ванили, таившим во мне нашим единым дыханием. Понимал ли я тогда, как все сложится для меня с ней впереди, не знаю, но боль, которую я испытывал от предчувствия разлуки, возможной на веки, я постигал полномерно, вздрагивая в глубине души от последних минут поцелуя, касания рук, ощущения рядом ее, такое близкое, казалось бы, ничем нерушимое чувство извне..
Оторвавшись от желанного прикосновения, которое я готов был испытывать вечность, мы сплели пальцы наших рук, и она чуть улыбнулась, подняв для меня уголочек тонких губ кверху. И все было будто бы хорошо, словно тени, заслонившие мир, исчезли со свода, но это было всего лишь мгновение. Уверив девушку окончательно, что все в порядке, вопреки истинной правде, я отправил любимую продолжать работу и попросил ее попутно позвать ко мне своего брата. Она послушно поторопилась вернуться в зал, при этом успев поцеловать меня еще раз, и вот не успел мозг мой опомнится от мимолетного счастья, как дверь тихо захлопнулась, и моя улыбка упала; я остался один.
Обыскав прилегающий рабочий стол администратора этого заведения, я нашел пачку сигарет в нижнем ящике и от макета пистолета с внедренной в него зажигалкой прикурил, возможно, ничем и не успокаивающий, ароматный клочок табака. Мое тело, ослепленное волнением, тревогой и, конечно же, страхом, безнадежно шлепнулось на диван, и, вытягивая дым через фильтр в легкие, я мертвым грузом, не моргая, уставился в пустой потолок..
— Тебе нужна помощь? — Неизвестно, как и откуда, но передо мной, распластавшимся на диване, уже стоял Серый, озадаченность которого в тот момент не имела границ. — У тебя паническая атака была? Может, сердце? — Он сыпал вопросы, пытая меня своими словами, пока в помещение не ввалился на всех парах Макс.