— Что будет, когда тебя коронуют? — Задал ему самовытекающий вопрос я.
— А ничего, Ник, — он улыбнулся мне одной стороной своего лица. — Будем жить, как и раньше, никто из апельсинов или переобутых воришек не сможет мне предъявить за соблюдение изначального устоя, также, как и сейчас никто ничего не способен сказать против… Мы прежде всего за себя должны ответ держать, а то что кто там не чист это их дело, пусть им по глазам совесть и бьет..
— А если Климу приспичит нас сдать?! — Выпалил Леха, все таки не удержав в себе пыл.
— Ты только не складывай больше эти слова в одно предложение, — Макс подошёл к своему другу поближе. — Иначе кто нибудь посторонний услышит, доложит и голова слетит с плечей твоих… За слова всегда нужно ответ держать, они порой весомей всех прошлых действий..
— Закончил воспитательный процесс? — Прошипел недовольный Лёха.
— Почему тебе всегда не нравится, когда тебя тыкают в твою прямолинейность? — Макс злобно подмигнул ему и вновь улыбнулся одной стороной лица, но лукаво, с подстрекательной подоплекой.
— Может, мне просто не нравятся увертливые засранцы?! — Недвусмысленно намекнул Лёха, огрызаясь в запале, от чего напряжение возросло, и они оба сдвинулись друг к другу вплотную.
— Пошли за стол, парни ждут, — я клином встал между ними и, толкнув Леху в сторону к выходу, пригласительно замахал рукой Максу. — Идем..
Несколько длинных стеллажей, приставленных бок о бок друг к дружке, уже были накрыты белыми скатертями в соседнем зале, идущем по счету вторым, на сегодня совсем закрытым для всех посетителей. Белые полотна с узорами разных цветов прижимали тарелки, салатницы, стаканы и рюмки, наполненные разнообразной едой и напитками. Блестел хрусталь, сияло серебро, изысканно между ними располагался фарфор, и на всем этом фоне меркла и тем паче выделялась краска единичной керамики, когда восемнадцать наших друзей минут десять как расселись за этим празднеством и, рьяно обсуждая произошедшие события, не заметили нашего пылкого появления.
— Приветствую всех, кто здесь по блату, — басовито промолвил Кот, на что масса отреагировала добротным смешком с не менее легким тембром в голосе. — Давайте, братья, выпьем за то, что это лето хоть и было беспокойным, трудным и валидолом замазанным, но все-таки в конце концов и плодотворным… Мы хорошо заработали и пополнили не только общее законников, но и свое собственное… Зимой голодать не будем, а все почему.. — Он посмотрел на меня первым, а потом обвел отеческим взглядом всех остальных людей за столом. — Потому что за трудностями всегда стоит успех… Так выпьем же за вместе пройденный путь преград, радуясь немалой наживе..
— Будем! — Прокричал Юра с другого конца, и в одноголосье, его слово повторили все мы.
Рюмки и стаканы осушились с жадностью или, может, с долгожданностью данного пиршества, но факт оставался фактом и мы расселись, начиная закусывать крепкий алкоголь. Кто чем, но я выбрал бутерброды самого простого рецепта с черной икрой. Мягкая булка багета, измазанная сливочным маслом, поверх которого плотным слоем лежала икра, волнистой нежностью заполонила мой рот, и я уже был подготовлен к процессу, введенной неведомой силой русским людям традиции распития второго стакана, который наполнялся практически сразу же после выпитого первого раза.
— Максим, Максим, — пухлый мужичок, невысокого роста, с уже блестящей проплешиной на затылке, влетел к нам в зал и, пыхтя лёгкими, покорно промолвил. — Я прошу прощения, что отвлекаю, но там вас ждут у входа молодые люди..
— Пусть ждут, — Макс, не обращая никакого внимания на любезное и, наверное, боязливое отношение хозяина этого кафе, продолжал уплетать какой-то салат из морепродуктов. — Кто такие?