Глава 15
Не спал я уже целые сутки и, несмотря на компанию многочисленных друзей, стоя здесь в придавившем меня одиночестве на прохладном асфальте сентябрьской ночи, среди бетонных стен еще не заселенных многоэтажных домов, сиротливо созерцающих друг друга с высот в темноте, ждал своей участи, ждал часа исхода, ждал, что уж враг-то точно сможет уложить меня спать, и вечный сон станет для меня сладкой наградой. В руке моей крепко сжалась рукоять пистолета, в кисти, которая не должна была дрогнуть в нужный момент. Все для себя я решил, но лишь для себя, не для них… Тех, кто бок о бок расположился рядом со мной, тех, кто премного надеясь и безгранично уповая на самих себя и удачу, слепо верил, тех многих, кто иллюзорно полагал, что они все же смогут покинуть данную локацию жилищного комплекса здоровыми и невредимыми..
— Я отправил ее с родственниками в деревушку, — Серый возник из ниоткуда и прошептал обнадеживающие слова перед моей невозвратной участью, с которой я уже смирился настолько стойко, что готов был бросить борьбу с несправедливым миром, окружившим наши непокорные судьбы. — Она будет в безопасности..
— Я… Теперь можно и умереть.. — Мой взгляд упал на его тяжелое лицо, частично освещаемое светом фар, и я подмигнул ему. — Что это за место, знаешь?
— Нет. — Он отвернулся от меня, еще не остыв от вчерашней стычки.
— Это были дома Ложкина, — Макс подошел ко мне со своим ответом и, встав с опущенной головой, начал переступать ногами с места на место. — Его семью так и не нашли..
— А с самого Ложкина содрали пятьдесят процентов кожного покрова, — добавил я, ужасающего контраста слов, безразлично выпуская их в воздух. — Догадайся, кому теперь все это принадлежит..
— Богов? Лукаш? — Серый еще сильнее потяжелел, сурово внедряя свои глаза в освещенную боковину моего профиля.
— Официально, конечно, там другие люди, но поверь, — Игорь со сложенным автоматом Калашникова у себя на груди тоже присоединился к нам. — Именно Богов и Лукаш владельцы всего, что на этой земле.
— А никак нельзя сменить тему? Обсудить что-то положительное, например.. — Толстяк Тим наяривал шаги взад-вперед перед нами и ненасытно курил сигареты, одну за одной поедая никотиновые палочки своими объемными легкими. Он, как и многие, не мог устоять на месте в такой, выматывающий нервы своим ожиданием, час.
— Вот тебе и положительное.. — Промолвил я еле слышно, когда заметил, как Леха бегом возвращается со своей позиции с противоположного от нас въезда в жилой комплекс. Сердце мое в тот миг застучало так быстро, что мне казалось, оно вылетит из груди, разорвав все изнутри, и не узнаю я той участи, уготованной нам в этот час непостижимой расплаты.
— Едут! — Превозмогая одышку, вызванную больше страхом, чем бегом, Лёха прокричал в половину громкости своего звонкого баса. — Их много… Очень много..
— Валим же?! — Кто-то из юношей прокричал, возможно, вопрос, а может, и предложение, паническим голосом сбивая всех с толку. И тут, конечно же, началась истерика, поселившаяся в собравшейся толпе в одно мгновение, искоренить которую сил у меня не было, да и желания превозмогать апатию к смерти, возросшую во мне крепким фундаментом, никак не имелось… Моя миссия на сегодня, вторил тогда я сам себе, успокоить биение сердца и без дрожи в конечностях твердо стоять пред ликом врага, достойно знаменуя своей жизни конец..
— Вы ополоумели?! — Внезапно преобразившийся живостью, Макс ворвался в умы паникеров, видимо, узрев мое несостояние привести толпу в чувства, и выдал им то, что должен был дать я. Он одарил их смелостью, брошенной наспех короткой и дерзкой фразой настоящего лидера. — Противники уже на подходе, и что они увидят?! Разбегающихся в страхе мышей по своим норкам или мужчин, готовых отвечать за свои поступки?! Запомните, мужчина, настоящий, не должен извиняться перед врагом, но он способен признать ошибки, совершенные в жизни! И принять достойно! С честью в глазах! С отвагой в душе, наконец! Свою участь, судьбу, путь, предначертанный Всевышним заранее… И я встречу его один или с друзьями… Выбор за вами, тюфяки..
Улыбка распростерлась мягкой дугой по его лицу, и, кинув на меня дружеский взгляд, он развернулся к нам всем крепкой спиной и безбашенно двинулся в сторону гудящих моторов машин, которые вот-вот должны были появиться перед нашим взором из-за поворота высотки. Что-то тогда заколыхалось у меня под сердечком и подтолкнуло мое тело идти за другом вперед; какое-то странное чувство мотивированной доблести навалилось на меня с головы до пят, и, твердо шагая без оглядки, сам не зная того, я повёл за собой мою маленькую, пусть и сумасбродную, армию в бой..