— Они убьют вас.. — Прошипел я тогда ему в ответ, но он лишь легонько хлопнул меня по затылку ладонью и с любовью, которую только может передать человеку настоящий друг, всем своим лицом, мимикой, взглядом, улыбнулся мне мягкой дугой своих пересохших от сна губ, будто ребенку, ради которого он готов пожертвовать собой, не чураясь ни одним чувством..
Стараясь преодолеть, а точнее превозмогая огромное желание остаться среди рядов моих друзей, я двинулся в салон железной птицы своими онемевшими ногами. Я практически не чувствовал их, не ощущал стойкости шага, лишь легкое покалывание моих стоп говорило о том, что конечности все еще есть подо мной… У кабины пилотов я вздернул закрывающийся отсек пола и, конечно, скрипя неумолкающим сердцем, спрятался там. Я улегся поперек самолёта и захлопнул тайник, выжидая среди массы деталей оружия шаги новоиспеченных гостей. Душа моя изнывала тогда, смятенная горечью, там, в темноте скрытой ниши; она плакала, страдала, ревела, ведь я в полную силу рассудка осознавал всю предначертанную невидимой рукой судьбы участь моих друзей… Но за моим скоротечным биением сердца и частым дыханием, послышались наконец-то тяжелые армейские шаги, которые своим ходом описывали мне в моём представлении обыск салона. Десятки людей сновали от борта к борту, от носа к корме, проверяя каждую трещину, каждый разъем, каждый сантиметр, осматривая пристальным, пусть и дотошным, но все же недальновидным взглядом, не способным размышлять и фантазировать многогранно, подобно преступнику. В этот момент рефлексии мыслей я и пришел к выводу, что это были не люди британцев, так как пришельцы по манерам и ведению мероприятия абсолютно ничем не походили на представителей криминального мира. Они скорее были сотрудниками силовых структур, что следом и подтвердилось, когда кто-то из них обратился к офицеру, стоявшему прямо надо мной.
Обращение рядового сотрудника являло собой высказанный вердикт старшему по званию, что борт самолёта чист, и обнаружить здесь арсенал западного вооружения невозможно из-за его отсутствия. После этого стая дворовых псов, обнюхав все еще раз повторно, тем самым исполнив неуважительный приказ все того же офицера, ничего не нашла и безрезультатно покинула салон, и я наконец вылез из своего погребального капища. Мне нужно было двигаться в топливный отсек самолета, чтобы создать при помощи баков с авиационным керосином по сути огромный коктейль Молотова. Но наспех брошенный осторожный взгляд в один из иллюминаторов сковал мое тело, когда картинка происходящего за стеклом передалась моему в миг оцепеневшему разуму. Все мои друзья, весь состав, включая даже Лену и двух китайцев, стояли одним длинным рядом на коленях, удерживая руки за головами, и лишь впереди, в нескольких метрах, таким же образом стоял Макс, внимательно и безупречно уверенно слушая изречения капитана Бурова, кружившего вокруг него, словно изголодавшийся стервятник. Каждого из моих друзей, за исключением Макса, сторожили позади крупные мужчины из спецназа, удерживая на спине своих пленников пока еще холодные дула автоматов Калашникова. Сцена эта была настолько ужасающе пугающей, что я частенько подхватывал себя на мысли, что забываю дышать..
— Где груз, Максим? — Буров все продолжал ходить вокруг моего отдельно от всех стоявшего на коленях друга. — Куда же вы его успели утащить, поганцы? — Капитан выражался то с интонацией ласковой, то с саркастичной, то крайне ярой, и эта смена происходила так скоро, что было невозможно предугадать его последующую эмоцию. — Триада проспала ваше отбытие, как и люди Майера, а значит, к тому, что вы летели шесть часов, еще пять часов плюсуются перед нашим приездом… За это время можно было слетать куда угодно.. — Он остановился прямо напротив лица Макса, спокойного, делающего умное лицо студента на лекции. — Вы спрятали груз в Питере? А? Ну! Говори же, мудак! — Он прокричал в гневе так, что Макс, вовсе не специально, но по реакции отвернул голову в сторону самолета и, увидев край моего аккуратного взора, несколько раз мотнул лицом по сторонам, тем самым медленно и протяжно давая мне указания не выдавать свое присутствие, как бы мне ни хотелось помочь. — А куда?! — Буров, приняв отрицательное покачивание головы за ответ, схватил его за скулы и повернул к себе, нанеся сразу же после удар внешней стороной кисти по щеке Макса. — Ох… Не щадишь ты своих людей.. — Проговорил он с якобы досадой в голосе, когда Макс, сплюнув кровь, все так же продолжал взирать на него с заинтересованной учтивостью. — Ведь они все умрут, дурачок… Снизойди на милость, дай им пожить ещё немного.. — Капитан, спрятав весь гнев, выставил на лице заботливость и сочувствие, будто змея, ползая по ушным перепонкам Макса, тихим рокотом своего шипящего голоса. — Расскажи мне, где местонахождение груза, и глупым смертям не бывать..