- Анна. – голос детектива вывел меня из мыслей – Мы приехали.
- А, отлично. Хорошо. – я выбралась из машины. И не смело подошла к нему. Почему то именно сейчас мне вспомнились недавние обнимашки.. – Слушай, то, что было раннее. Мне просто что-то померещилось.
- Ты расскажешь, что за образ к тебе приходит? – я хотела бы ему рассказать, но побоялась, что меня положат в психушку, я сначала сама должна разобраться в этом, поэтому отрицательно помахала головой.
- Расскажи, когда будешь готова – он нервно почесал свой затылок – Держи ключи.
- Удачи! – только и успела крикнуть вслед его удаляющийся спине.
13 глава 2 часть
Ночью снились непонятные сны. Там был лес. Погоня. Потом какое-то здание похожее на заброшку. Дети. Все слишком хаотично менялось и кроме вспышек картинок ничего толком разобрать и не получилось. Только голова даже после продолжительного сна болела слишком сильно. Пришлось выпить сразу пару таблеток, только после этого хоть немного поутих неприятный зуд внутри мозга.
Сегодня на встречу с прокурором решила распрямить свои волосы, из-за чего они стали немного длиннее, а чёлку собрала сзади заколов заколкой. В этот раз, удивляясь самой себе, я одела черную рубашку с белыми манжетами, джинсы без всяких разрезов и впервые туфли на толстом каблуке и подошве. А также взяла одну из купленных Су Мин сумок. Небольшая с длинным тонким ремешком. Почему-то идти абы как с уважаемому прокурору по совместительству и сыну госпожи Хан не очень-то хотелось.
Я успела вовремя. Суд как раз только начался. Господин Хан оказался в реале во много раз красивее, чем на фотографии. Среднего роста, худой, но довольно широкоплечий, брюнет. Один тембр голоса этого мужчины заставляет трястись эти стены и верить всему, что он говорит. Впрочем, и его талант оказался совсем не приукрашен. Дело по обвинению в присвоение денег он выиграл буквально за 40 минут. Разбив оппонента в прах. Эх..его талантом нельзя не восхищаться.
Еще добрых минут 20 я прождала его на улице.
- Господин Хан! – он прошел мимо меня, видно в сторону своего транспорта. – Господин Хан!
- Вы меня зовете? – он удивленно оценивающе на меня взглянул.
- Да! Извините. Мне надо с Вами очень серьезно поговорить.
- О чем? У Вас ко мне какое-то дело?
- Да и очень важное. Я хотела поговорить о Вашей матери.
- У меня нет матери – зло цокнул он и развернулся к своей машине.
- Я о матери, которая Вас вырастила. Госпожа Хан Ю Мэй.
- Я ничего не хочу слышать об этой женщине! – он резко развернулся в мою сторону.
- Господин Хан. Но она Вас очень ждет все эти годы. Хан Чжи Со! – я все таки догнала его перегородив дверь машины собой – Я понимаю вы поссорились. Бывает. Но она любила и очень любит Вас все эти годы. Она ждет каждый день. Сидит на порожцах. Выходит рано утром. Заходит домой поздно вечером. И не важно какая температура на улице! Она может ничего не есть. А все самое лучшее прятать на случай, если вы вернетесь. Дома обшарпаны стены. Старая мебель, посуда... А весь ее мир — это ожидание Вас. Да она вредная, очень колючая, но она поистине добрая и сочувствующая. Она видит и чувствует куда больше, чем говорит. И Хан Чжи Со! Она больна... Серьезно больна. У нее Альцгеймер и совершенно нет гарантии, что, когда вы созреете она будет жива – только в конце монолога я почувствовала, как из глаз льются слезы, я отошла от машины вытирая этих предателей и давая время ему подумать.
- От куда вы так хорошо знаете мою мать?
- Я купила домик по соседству. Большого труда стояло с ней подружиться. – я усмехнулась, вспомнив как она меня прогоняла по началу.
- Я хотел вернуться. Очень хотел. Сначала боялся приходить ни с чем, а когда добился власти и денег, побоялся, что не простит. Поэтому каждый день убеждал себя, что виновата только она.
- Может она тебя и не рожала. Но любила всем сердцем. А ссоры они бывают у всех. Нет таких людей, которые живут без ссор.
- Ты права. – его брови хмурились, а глаза наполнялись слезами – Съездите с со мной. Госпожа…
- Анна. Просто Анна.
Хоть суд и находился не так далеко от моего бывшего дома, но дорога показалась ужасно долгой. Когда мы вышли из своих машин, то обнаружили госпожу, сидящую на тех самых порожках и смотрящую куда-то вдаль. Хан Чжи Со не осмеливался позвать так постаревшую мать.