В спину что-то врезалось, из-за чего я резко развернулась, пытаясь найти того, кто сделал это, но все смеялись над подругой, словно никто не был к этому причастен. Нахмурившись, я взяла в руки скомканную бумажку и повернулась обратно. Посмотрев на учителя, который надменно смотрел на подругу, я опустила голову, аккуратно разворачивая листок.
Слова, написанные знакомым мне почерком, гласили: "Бэйб*, твоя подружка облажалась, не так ли?"
Я раздраженно выдохнула, исподполья взглянув на Витторино, что с издевательской и довольной улыбкой на меня смотрел. Смерив его злобным взглядом, я отвернулась, взяв в руки ручку, чтобы написать однокласснику ответ, как помятая бумажка резко выскользнула из рук и я вздрогнула, подняв голову.
Маэстро Бальбо внимательно прошелся взглядом по листку, а затем поднял его на меня, из-за чего я тут же засмущалась и испугалась, отведя глаза в сторону.
- Да, кто бы это не был, он прав. Ваша подруга, на самом деле, облажалась, Джульетта.
Класс тут же дружно захохотал, а мне оставалось опустить голову и сжать руки в кулаки. Я слышала, как Грото смеется, закидывая голову, отчего злилась еще сильней, но молчала.
Такие издевки от Витторино, или других ребят из класса были для меня обычной повседневностью. Они все называли меня Бэйб, почему-то, считая, что это остроумно. Я, честно, не знала, почему одноклассники называют меня именно так, но это было глупо и ужасно раздражало. Я считала, что это полнейшая деградация и когда говорила свое мнение об этом, то все смеялись надо мной, хлопая ладонью по спине и говорили: "Бэйб, прекращай, мы и так знаем, что ты потомок Эйнштейна". Боже, я ведь не говорила ничего умного, чтобы меня так называть, но хорошие оценки по всем предметам для всех значали доказательство их словам.
Я никогда на них не обижалась и не воспринимала их шутки всерьез, потому что все одноклассники знали грань. Они просто шутили, но не издевались, не старались довести до слез и все тому подобное. Такое клише закрепилось на моем имени после того, как весь класс узнал, что Джульетта Де Марино дочь ученого. Но я, опять же, не была на них в обиде, потому что они, на самом деле, были довольно дружны со мной, хоть и считали заучкой и занудой.
Прозвенел звонок и все тут же подорвались со своих мест, спеша выйти за пределы класса. Через минуту в помещении уже было пусто, поэтому я тоже собрала свои вещи в рюкзак и поднялась с места, тоже проделала и разгоряченная злобой Николь. Мы уже собирались выйти из кабинета, как прозвучал противный голос маэстро Бальбо:
- Молодые синьориты, если что-то подобное еще раз повторится, то я обязательно приму нужные меры.
На его слова я кивнула и молча вышла из класса, а за мной последовала подруга, которая, оказавшись в коридоре, дала всем эмоциям выйти наружу.
- Боже, я так его ненавижу! Старый дед, ненавидящий детей - отличный учитель! Он поставил мне шесть представляешь?! Чтоб его! - манерно размахивая руками, восклицала Николь, гневно сверкая глазами, а я лишь с улыбкой наблюдала за ней.
Да, моя подруга никогда не отличалась каким-то особым спокойствием и сдержанностью, поэтому лучше было ее не злить. Она была бойкой и стойкой, в отличии от меня, и просто ненавидела, когда оказывалась неправой, а если кто-то смел ее обидеть, то война этому человеку была обеспечена.
Я, конечно, не думала, что она попытается как-то насолить маэстро Бальбо, но опасаться стоило, поэтому я поспешила ее успокоить:
- Он такой человек. Не все люди хорошие и пушистые, Николь, а язык надо находить с каждым, - прижимая к груди учебник по английскому, урок по которому обещал быть последним и очень скучным из-за дотошной и монотонной маэстры Иенто, я постоянно вертела указательным пальцем, словно старая бабулька, отчитывающая молодежь. Подумав об этом, из моей груди невольно вырвался тихий смех, из-за чего недавно разгоряченная злобой подруга уже устало на меня взглянула.
- Что? - она усмехнулась, но, опять же, в каждом ее движении сочилась усталость, а также потребность во сне. Из-за этого я нахмурилась и остановилась, внимательно смотря в лицо рыжей, но та лишь сложила руки на груди и непонимающе на меня уставилась.
- Что опять? - я требовательно подняла брови, прочищая горло. Николь закатила глаза, поворачивая голову влево и раздраженно выдохнула, но я знала, что она лишь пытается скрыть от меня свое огорчение и печаль, о причине которых я догадывалась.