Мужчина вновь обернулся ко мне, пока я нервно топталась на меня, ненавистно глядя на них.
- Тупой здесь один и это ты, петух, - гневно бросила я, наполняя голос самой, казалось, глубокой злостью в мире, как незнакомец застыл, а его усмешка пропала, оставив за собой пустоту, повисшую на его лице лишь на пару секунд.
Затем сразу же все его эмоции на лице изменились в мгновенье. Превратились в ненависть, злобу и строгость, что сжирали меня полностью. Он приблизился ко мне еще ближе, прижимаясь своим устрашающим лицом к решетке, из-за чего я тяжело задышала, и взглянул мне прямо в глаза, посылая в сердце бешеную дозу страха.
- Слушай ты, цыпа, единственное, что тебе надо знать - ты в полном дерьме, - прошипел он, а потом сплюнул мне прямо в ноги и, развернувшись, наградил меня последним взглядом, леденящем душу и пошагал вперед, а пугающие мужчины продолжили его сопровождать.
Я сглотнула.
Проморгнулась, пытаясь согнать слезы, душащие меня каждую минуту, что я здесь.
Не выдержала и упала, не выдержав напор усталости в ногах и больно ударилась коленями, но меня это интересовало в последнюю очередь. По щеке потекла первая слеза, как удар цунами, рушащий все на своем пути.
Нет! Я не буду плакать из-за этого подонка и не позволю никому разрушать мою жизнь! Нет! Не дам! Ни за что!
- Ни за что, - прошептала я тихо, но каким-то образом вторая слеза быстро побежала вниз и
я даже не успела ее утереть.
Черт!
Из-за этого я цокнула, а затем еще один порыв слез настиг меня и я не выдержала своей неприязни к своей слабости.
- Ни за что, слышишь?! - закричала я, со всей силы ударяя руками по решетке, отчего тут же раздался характерный скрип.
Не помню точно, что было дальше. Похоже, я билась в агонии чувств, кричала и продолжала бить ненавистную клетку, чтобы вновь пришли. Я не чувствовала боли, страха, лишь непонимание, которое щедро награждало ударами по щекам. Неизвестность повисла надо мной, как какой-то вредоносный смог, отравляя своим ядом все сильнее и сильнее.
Пускай приходят! Я докажу им, что своими словами они меня не напугают! Я все узнаю!
Опомнилась я только, когда послышался тихий, хриплый, причем такой недовольный, голос:
- Заткнись уже.
Я замолчала, удивленно смотря в сторону клетки, находящейся напротив от меня, чуть правее. Шмыгнув носом, я утерла руками слезы, наконец почувствовав стадания, что им пришлось перенести: ладони болели, ныли и неприятно пульсировали, покраснев. Молча опустив взгляд, чтобы успокоиться, я вновь подняла его на человека, прервавшего мою истерику.
Наткнулась я на весьма недружелюбный взгляд.
Наверное, в глазах этого парня, как и в мои собственных, я смотрелась безмерно жалко и отвратительно. Сил на то, чтобы подняться не было, поэтому я подползла к Коди на четвереньках. Он тихо и молча следил за всей этой картиной и стоило мне приблизиться к мальчику, как тот сразу же попытался прижаться ко мне через решетку. Вышло у него это плохо, но я постаралась обнять его, успокаивающе гладя по спине. Ведь раздалось тихое шмыганье носом и сорванное дыхание.
Коди плакал и боялся. Я плакала и боялась.
Было намного лучше, как бы это скверно не звучало, знать, что нас убьют, продадут и так далее. Сложнее было оттого, что никто из нас не понимал, для чего мы здесь. И это било еще сильнее. Непонимание вещь ломающая, потому что ты просто понятия не имеешь, с чем ты столкнулся.
НЕ ЗНА-ЕШЬ.
Ты ничего не знаешь и это раздражает, злит, пугает и истощает, потому что ты изматываешь себя в попытках понять. Но самая большая проблема в том, что ты не знаешь даже, что тебе нужно понять.
Что нужно понимать?
Меня не одолевало возмущение из-за грубых слов, потому что я думала совсем о другом. По щекам слезы не текли и когда они вновь и вновь пытались выбраться, то я просто поднимала глаза к потолку. Я все так же пыталась успокоить ребенка, шепча на ушко ему спокойным голосом:
- Все будет хорошо. Не плачь, я рядом. Тихо, успокойся.
Иногда я бросала взгляд на того парня. Он сидел посередине своей клетки, широко расставив ноги и согнув их. Локти его сильных рук опирались в колени, а голова была опущена, из-за чего я не могла рассмотреть его лицо. Единственное, что я видела - русые волосы, спадающие на его лоб, мускулистые руки и широкие плечи.
Я не держала на него обиду. Возможно, он просто на нервах, а мой голос добивал ео еще сильнее. Может, тишина успокаивает его. В общем, это не было моим делом.
Я вздохнула, прикрывая уставшие глаза.
Мам, я хочу к тебе.