Сама Лин смотрела на посольства. Очень внимательно. Но взоры «сестер по сералю» ощущала ясно, тем самым шестым чувством, которое помогало выжить в своих, родных и теперь навсегда недоступных трущобах — сначала в детстве, позже — в качестве агента охранки.
А в посольствах была одна странность. Лин сразу опознала Джада, владыку Харитии, и Акиля из Нилата — жилистого, подтянутого, с пронзительным взглядом, ровесника Асира. Обнялись эти двое и правда как друзья, крепко, без излишней демонстрации, и всего раз. Асир сказал негромко, будто не для всех:
— Лалию ты знаешь. Вторая — Линтариена.
Лалию Акиль приветствовал крайне сдержанно, на что та подняла бровь в показном изумлении, как будто за этой сдержанностью стояла целая история. Что касается Лин, ее нилатец лишь окинул внимательным, словно взвешивающим взглядом и слегка кивнул.
Но вот никакого старого Латифа, который, по словам Лалии, пил с Акилем чай, не было и в помине. Вместо него шитанарское посольство вел молодой кродах, на первый взгляд — ровесник Лин. Назвать его владыкой почему-то не поворачивался язык. Слишком живой взгляд, слишком непосредственное, открытое выражение лица. Даже улыбка, кажется, вот-вот прорвется сквозь приличествующую случаю торжественную маску. Лин готова была спорить на что угодно — он впервые в Имхаре, впервые в таком блестящем обществе, а может, и из своего Шитанара прежде не выезжал. И мастер Джанах ни о ком похожем не упоминал.
Переворот там, что ли, случился, в их Шитанаре⁈
Лин бросила быстрый вопросительный взгляд на Лалию. Та заметила, слегка повела плечом — то ли «не знаю», то ли «все позже».
Шитанарец поклонился Асиру как равный равному — эти нюансы Лин уже научилась определять.
— Владыка Асир, да будут долгими твои дни. Я Назиф, внучатый племянник владыки Латифа, да будут добры к нему воды Шитанара.
— И равнины Шитанара да хранят память о нем, — продолжил Асир, поднимаясь.
Назиф молча склонил рыжую голову.
Несколько ударов сердца в зале царила тишина настолько глубокая, что слышен был шелест одежд и яростное жужжание залетевшей с улицы мухи.
— Дурные вести, — наконец заговорил Асир. — Но воды Шитанара, как и пески Имхары, утекают в вечность вместе с нашим временем, и мы над этим не властны. Назиф, сын Дамира, верно? Память твоего отца мы когда-то так же почтили в Шитанаре. Я рад приветствовать тебя в Имхаре. Но могу ли называть владыкой? Владыка Латиф успел передать наследие?
— Я получил наследие и принял его, — Назиф вскинул голову, посмотрел прямо и гордо. Хороший взгляд. — Но не считаю, что уже заслужил честь называться владыкой. Не от тех, кто правит своими лепестками долго и уверенно. Мне еще придется доказывать, что выбор владыки Латифа не был ошибкой. Я понимаю это, мой народ понимает… думаю, все остальные — тоже. К тому же, венец владыки Шитанара опустят на мою голову лишь после возвращения. Ваш призыв заставил меня торопиться, церемонии и праздники отнимают слишком много времени.
Пока вручали положенные дары, пока Назиф приветствовал остальных владык, а те — его, пока получала свою долю приветствий Лалия, Лин с безмятежным, как она надеялась, лицом укладывала в голове портреты новоприбывших. Если придется так или иначе с ними контактировать, лучше скорее запомнить, кто есть кто. Так сосредоточилась на этом важном деле, что громко произнесенное собственное имя застало врасплох. Вскинула голову на голос Асира и встретилась взглядом с Назифом.
— Да будет милостиво небо Ишвасы к той, кто скрашивает дни владыки Асира, — произнес тот и вдруг улыбнулся, добавив совсем не цветистое: — Очень рад.
Улыбка у него была такая же хорошая, как и взгляд, открытая и заразительная, и Лин улыбнулась в ответ:
— Я тоже рада приветствовать вас, владыка Назиф.
Назиф представил своих советников (которых все, кроме Лин, и так, кажется, знали) — и на этом торжественная часть закончилась. Первыми, в окружении клиб и евнухов, зал покинули анхи сераля, и Лин наконец-то перестала ощущать себя медленно поджариваемой на огне их ненавидящих взглядов. Разошлись допущенные на прием вельможи, слуги увели устраиваться гостей из Шитанара и Нилата. А владыки и их советники отправились пировать. И разговаривать. Много разговаривать и долго пировать: насколько Лин понимала, их ждал такой же «обед, плавно переходящий в ужин», после которого Асир сбежал с ней в город. Может, сегодня снова сбежит? Хотя нет, Лалия… течка.