— Ты голодная? — Вид у Сальмы был бледный до прозелени и помятый. Еще и фингал во всю щеку. Ну да, слегка побледнел, спасибо мази, что евнух притащил, но все равно заметно. Хесса поморщилась. Живот снова скрутило яростью. Знать бы, куда засунули эту мразь… Хотя нет, лучше не знать. Хесса понимала, что встреться с ним лицом к лицу — и снова она ввяжется в историю. Но как иначе, если даже на расстоянии бесит?
— Я… — Сальма взглянула на нее удивленно. — А ты знаешь, да. Голодная. Ужасно голодная!
— Ты когда ела в последний раз? — фыркнула Хесса, направляясь к двери. Крикнула, распахнув: — Эй! Есть тут кто живой? Принесите ужин голодным госпожам!
В полутемной проходной комнате замаячил серый клиба. Обещанная владыкой Шитанара охрана пряталась за большой дверью — Хесса видела, когда в прошлый раз выходила просить одежду для Сальмы. Накидка Лин и тонкие простыни — это не то, во что хочется замотаться, чтобы забыть о чужих лапах на теле. Теперь, значит, им еще и клибу прислали для присмотра. Что ж, зато есть тот, кто быстро принесет пожрать. Когда вернулась в комнату, Сальма обнаружилась в кресле у окна. Сжалась там в комок, обхватив колени, и смотрела в сад. Хесса подвинула туда же еще одно кресло, села напротив. Утешать она не умела. Как-то не получалось подобрать подходящие слова. Да и все эти нежности и ласковости — кому они к шайтанам сдались после того, как мерзкий жирный ублюдок пытался засунуть в тебя свой член, прижимая нож к горлу? Но Сальма заговорила сама.
— Я только завтракала. Обед пропустила — мы как раз собирали Лин. А после отвлеклась на что-то. А ужин… — она вздохнула. — Пришла мама, и мне кусок в горло не лез. Потом появился этот господин. Он мне не понравился, но я…
— Решила сбежать от новых истерик, — кивнула Хесса. — Сбежала.
— Она очень добрая. И очень любит меня. Но раньше я не замечала, что нам совсем не о чем поговорить. Она все время жалуется, все время недовольна. Моим положением в серале, тем, что до сих пор не нашла своего кродаха, не вышла замуж, не родила… Еще волосы… Как будто я могу что-то с ними сделать теперь! Я понимаю, она хочет как лучше, но это сложно.
— Она хочет как лучше для нее, а не для тебя, — резко сказала Хесса и осеклась. Сама-то она понятия не имела, что значит иметь мать. Иметь хоть кого-то, кому ты небезразличен. Поэтому и осуждать, наверное, была не вправе. — Извини. Она твоя мать, а я никто, тебе виднее.
— Да нет, ты права, — Сальма поежилась, когда после негромкого стука в комнату скользнул клиба с подносом. И замолчала.
Пока слуга придвигал к ним низкий столик, накрывал сверхпоздний ужин и разливал по бокалам отвар, от которого знакомо тянуло успокаивающими травами, Хесса тоже молчала. Только кивнула на пояснение об отваре: «Господин Ладуш распорядился принести для госпожи Сальмы. Вам, госпожа Хесса, принесу что пожелаете», — и махнула рукой:
— Лей, нечего туда-сюда бегать. Успокоиться мне никогда не повредит.
Когда клиба ушел, они ели в тишине, пока Сальма не спросила осторожно:
— Такое можно забыть? Я знаю, ты многое пережила, и то, что случилось со мной, наверное, нельзя сравнивать, но…
— Забыть можно, — уверенно сказала Хесса. — И не такое можно, Сальма. Я думала, нельзя, но сейчас почти не вспоминаю, и кошмары мне давно не снятся. Он тебя не покалечил, синяк сойдет, и все забудется, даже шрамов не останется. Ни на теле, ни в голове.
— Хорошо, что ты попала во дворец. И тебе очень, очень повезло с господином первым советником. Я так рада за тебя. Правда. Извини, что лезу не в свое дело.
— Да никуда ты не лезешь, — Хесса одним глотком допила свой отвар и откинулась на спинку кресла. — И прекрати извиняться за всякую ерунду. Мне и правда повезло, я же не дура, чтобы отрицать. Повезло, что владыка устроил чистку трущоб, непонятно с чего заметил меня в подвале и забрал в сераль. Повезло, что во дворце был первый советник, и что он… Что он вообще есть, да, — неловко закончила она.
Сальма улыбалась. Как-то очень искренне и трогательно, даже сердце защемило. Дурь как она есть. Вот же тоже слюни на ровном месте.
— Знаешь, мы часто гадали, какой будет первая помеченная анха господина первого советника. Некоторые из кожи вон лезли — пытались понять, что ему нравится. Какие волосы, какие глаза, чего он ждет и хочет в постели, — Сальма зарделась щеками, хотя улыбаться так и не перестала. Вот уж нашла тему для радости. — Это было что-то вроде местного развлечения. Он редко к нам приходил, а попасть к нему на течку считалось неслыханной удачей. Я, кстати, ни разу с ним не была.