Я ощутила его взгляд на себе и посмотрела ему в глаза. Он вскинул бровь с вопросом.
— Я просто хотела понять, что ты читаешь, — я поспешила на свою часть кровати.
— Милтон, — сказал он. — Графический роман «Потерянный рай».
— Издеваешься, — сказала я, отбросив одеяла и посмотрев на книгу, чтобы отвлечься от Джея в постели.
Он показал мне обложку.
— Это графическая новелла «Стрелка» Стивена Кинга.
Я невольно улыбнулась, хоть и в смятении, и укрылась одеялами.
— Я не знала, что ты любишь читать. Ты полон сюрпризов.
— Я решил разобраться лучше в твоем мире, — он склонил голову.
— Приятно слышать, — я подвинула одеяла, не зная, как спать. Лучше всего — спиной к нему, так неловкости было меньше (и он не увидел бы, как я пускаю слюну во сне), но это казалось и невежливым.
Он решил за меня, резко закрыл книгу с хлопком и отложил ее на столик. Он потянулся к лампе, и я увидела его торс, пока он подвигался. Его мышцы натянулись, и край боксеров мелькнул под одеялом.
Ох, он потрясал.
Свет погас, и я легла на бок, глаза привыкали к полумраку. Кондиционер выключился и громко включился, но я все равно слышала его дыхание рядом с собой.
Может, стоило что — то сказать. Спокойной ночи? Спасибо?
Я еще не спала с рыжим?
Но слова остались в голове, рот пересох, тело не расслаблялось. Рядом с ним я была в смятении. Я ворочалась, не зная, как с этим справиться, хоть рядом спали просто два друга (напарника?).
И все.
А потом вдруг:
— Кстати, ты сегодня выглядела прекрасно.
Блин. Притихни, сердце.
Я попыталась сглотнуть, его искренние слова пошатнули мир.
— Когда именно? Когда выключили свет, и Джейкоб ушел биться с демоном наверху? — пошутила я. Но я шутила, потому что это было слишком.
— Все время. Знаешь, почему я зову тебя принцессой? — спросил он серьезнее обычного, словно раскрывал важную тайну.
— Потому что я испорченная зараза?
— Потому что ты прекрасна.
Это меня заткнуло. Слова повисли в воздухе, их нельзя было не заметить.
Он кашлянул и продолжил, и мне приходилось подавлять желание повернуться к нему.
— Есть в тебе это. Ты не видишь, а я вижу. Ты будто прирожденная принцесса. Это в твоем поведении. Походке. В ангельском лице.
Бабочки летали в моем животе, попадали в вены, и все тело словно парило.
— Зачем ты так добр со мной? Я умру?
Он тихо рассмеялся.
— Я не знаю, почему это говорю. Но, думаю, это нужно говорить. Тебе суждено нечто великое, Ада. Я это знаю. Почетно помогать тебе увидеть это.
Его слова обрушились на меня пеплом от огня. И я загоралась там, куда они попадали.
Джей считал меня красивой. И он верил в меня.
Мы молчали, тянули время. Он дышал во тьме ровно. Может, спал.
Но я не могла успокоиться. Все тело от макушки до пальцев ног гудело от жара и тока. Словно все, что я к нему чувствовала, что пыталась подавлять, вышло с полной силой, ответило на его слова, на его тело рядом с моим. Я ощущала тепло спиной, и оно пропитывало меня от одного его присутствия.
У меня появились чувства к нему. Не из — за того, что он защищал меня от кошмаров. Настоящие чувства медленно забирались в мое сердце.
И мысль пугала не меньше демонов.
Они могли захватить меня. Разрушить меня.
И я не знала, сколько во мне оставалось меня.
«Хватит глупить», — отругала я себя.
Я прислушалась и тихо сказала в темноте:
— Джей?
Он хмыкнул в ответ.
— Что будет, когда я достигну пика? Когда ты уже не будешь меня защищать?
Я не знала, зачем это спрашивала. Я хотела удар по нежным частям себя. Я хотела, чтобы правда ранила, говорила, что мои глупые чувства не нужны и приведут лишь к боли или унижению.
— Я уйду помогать кому — то еще, — тихо сказал он.
— Сразу? Я хоть смогу попрощаться? Увижу тебя потом? Как друга?
Он притих. Я хотела повторить вопрос, думая, что он уснул, но он с тяжким вздохом сказал:
— Нет. Настолько я знаю, меня лишат памяти. Я начну заново. Я тебя не вспомню.
Знаю, он уже говорил похожее, но почему — то я считала себя исключением.
— А нельзя иначе? Попросить оставить память? Это ведь не навредит? Если ты будешь помогать где — нибудь ребенку, но дружить со мной?
— Думаю, я должен посвящать себя человеку на 100 %. Потому нам позволено дружить только с Якобами.