А потом Елена пыталась выведать у брата, кто этот самый Черепанов, но брат только отмахивался от вопросов сестры. Когда же события немного стерлись из памяти, Лена все равно видела зеленые глаза в своих снах. А теперь вот сны вернулись и стали явью.
Тем временем Черепанов едва заметно улыбнулся, а Муся уткнулась носом в раскрытую ладонь парня.
— Так на Му-Му будет откликаться, — кто-то ответил за Елену, — Черепанов, а давай ее натаскаем тапки приносить?
А девушке почему-то стало обидно. Бросив высокомерный взгляд на шутника, Елена строгим голосом произнесла:
— Му-му — это клич Буренки после удоя, — говорила Лена, — а у этой собаки есть родословная и паспорт, где четко прописано Марисабель Юстиция Третья.
Парень попытался засмеяться. Но весельчака Елена-Хлоднокровная смерила высокомерным взглядом.
— Муся, — подвела итог Елена.
— Гера, забирай свою болонку, — вмешался в разговор Любомир, — Только поясни животному, что на начальство тявкать не стоит.
— Муся, фас! — ласково проворковала Лена и, к удивлению всех, включая и, кажется, саму Мусю, собачка послушно залаяла, звонко и с полной отдачей.
Елена выпустила комочек на пол, и крохотные ножки принялись мелко перебирать под звонкий лай. Любомир отодвинулся от собачки.
— Бестолочь ты, — вздохнула Лена, обращаясь к брату, — Это йоркширский терьер, а не болонка.
— Один хрен, — махнул рукой Соколов.
— Сам ты хрен, — обиделась за песика Лена и вновь подхватила Мусю на руки.
— Принцесса какая, — заговорил Гера Черепанов, и протянул руку к собачке ладонью вверх, — Иди сюда, Марисабель Юстиция Третья.
К удивлению Елены Муся послушно переползла на могучую ладонь, облизнулась и уткнулась носом в нового хозяина.
— У меня в машине корм на первое время, — вспомнила Елена, — Пойдемте, заберете.
Лена не стала дожидаться ответа Черепанова, а, развернувшись, вышла из зала. Почему-то ей было очень и очень грустно отдавать малышку Мусю. Не оглядываясь и не проверяя, идет ли Гера за ней, Лена, постукивая каблуками, гордо вышагивала до машины. Шагала-то Леночка гордо, но только грустное выражение лица никуда не делось. К тому же дождь пошел вновь, опускаясь на землю, смешиваясь с грязью и превращая асфальт в сплошную кашеобразную лужу.
Высокий каблук Елены — Прекрасной, всегда служивший ей верой и правдой, в этот раз подвел гордо вышагивающую хозяйку. Проще говоря, Елена — Прекрасная, не самым прекрасным образом навернулась с высоты этого самого каблука. Навернулась прямо в лужу, собирая мокрую кашу тканью дорогого пальто.
Ленке хотелось плакать. Но она не стала. Только шмыгнула носом, а рукавом перепачканного пальто вытерла лицо. А следующее мгновение на ноги ее поставили крепкие руки.
«Только бы не Черепанов!» — пронеслась мысль. И Лена крепко зажмурила глаза. Почему-то ей не хотелось упасть лицом в грязь перед этим парнем. Как в прямом, так и в переносном смысле.
— Лен? Ушибли что-нибудь? — раздался встревоженный голос очень и очень близко.
— Гордость, — честно призналась девушка и открыла глаза.
Из кармана толстовки Геры на Лену смотрели любопытные глазки-пуговки. А зеленые глаза владельца толстовки смотрели тревожно.
— Чай спасет ситуацию? — серьезно спросил парень.
— Только не в присутствии табуна жеребцов, — вздохнула Елена, стряхивая руками с пальто то, что не успела впитать ткань.
— У меня есть свой кабинет, — утешил Черепанов, — Правда я не обжился. Но вроде бы неплохое помещение.
— Неплохое, — подтвердила Елена, и, вздохнув, погладила любопытные ушки Муси, — А можно я буду ее навещать?
— Запросто, — согласился Черепанов.
— А вас правда Герасимом звать? — задала Лена интересующий ее вопрос.
— Правда, — едва заметно улыбнулся парень.
— Очень приятно, — улыбнулась Лена в ответ.
А Муся согласно тявкнула, одобрительно посматривая то на девушку, то на парня.
В теплом малообжитом кабинете тех. поддержки во главе с Черепановым Герасимом Матвеевичем Лене было уютно. Пальто просохло, но пятна грязи никуда не делись. Муся, наевшись из новой миски, купленной Еленой, сыто сопела на столе под одним из мониторов. Герасим помешивал ложкой чай и наблюдал, как смешно Муся сопит и подергивает лапкой во сне. А Лена смотрела на Герасима. Тайком. Но взгляд не очень-то и старалась прятать.