От забвения удерживает лишь твое злобное рычание. Амулет еще жив, а значит твои страдания продолжаются. И мне это безумно нравится.
Но вот кончики пальцев касаются губ, и рушится моё самообладание. Я перехватываю твою руку и целую тыльную сторону ладони. Жест подчинения. Покорности. Я признаю тебя хозяином своей души. Можешь воспользоваться мной, как уже делал это не раз.
Изумруд разлетается дождём мелких сияющих искр. Ты дрожащей от нетерпения рукой срываешь серебряную цепочку и выбрасываешь прочь.
— Изумруд — самый мощный антидемонический камень, — шепчешь ты, почти касаясь губами моего уха, — но только в том случае…
— … если владелец амулета сам не желает подчиниться демонической сущности, — заканчиваю я. Не остаётся ничего, кроме как смириться со своей судьбой, у которой твоё имя.
Прежде, чем успеваю испугаться своей беззащитности, ты подхватываешь меня на руки. Лица так близко, что дыхания смешиваются, а от пронзительного и слишком откровенного взгляда кровь больно стучит в висок. Не знаю чего ожидать, поэтому трясущимися руками цепляюсь за твою куртку.
В спину впиваются мелкие камешки, когда ты бережно, вопреки своей природе, опускаешь меня прямо на бетонный пол.
— Заботишься? — насмешливо прищуриваюсь я. Но вместо лукавой улыбки выходит нечто больше похожее на оскал обречённой жертвы.
Ты не обращаешь внимания на слова и забираешь свое. Сметаешь остатки моей воли грубым, напористым поцелуем, до крови закусывая нижнюю губу. Я вскрикиваю, но ты не даёшь сорваться ни единому звуку, подтверждая мое бессилие. Мстишь за то, что заметила твою нежность?
Ты никогда не обещал мне ничего, а я довольствовалась лишь тем, что могла взять сама. Но сейчас, спустя долгих семь лет, мне катастрофически мало просто знать, что ты есть. И я шепчу:
— Забери меня с собой… Забери меня в Ад…
***
Утро встречает меня одиночеством и порывистым ветром.
— Знаешь, Коно, — медленно говорю я в пустоту, стоя на самом краю крыши. — Я все-таки не смогу тебя простить.
Ты опять бросил меня. Теперь не остается ничего, кроме как отправиться в Ад, чтобы ты видел мои страдания до тех пор, пока существуешь.
Шаг в пустоту, и ветер вместо крыльев.
— Нет!
***
Больно.
И холодно. В Аду ведь должно быть настоящее пекло, разве нет?
Как же жжет щека. Почему кажется, что меня придавило бетонной плитой?
— Нана…
Коно?
С трудом разлепляю веки, и приподнимаюсь, чтобы увидеть твое лицо. Во взгляде — тревога.
— Как ты?
— Тяжело. Будто что-то давит…
На кончиках твоих губ рождается улыбка. Поднимаешься с колен, делаешь шаг назад и говоришь:
— Вставай.
Я слушаюсь и предпринимаю попытку подняться на ноги. Упираюсь руками в землю, спотыкаюсь от тяжести своего тела, но всё же встаю в полный рост. Совсем рядом слышится шелест, который заставляет меня испуганно обернуться.
— Я не уверен, что поступил правильно, — негромко произносишь ты, поддерживая меня за плечи. — Но это лучше той участи, которую ты себе выбрала.
— Как это получилось? — ничего не понимая, спрашиваю я и изумлённо кошусь на угольно-чёрные крылья за спиной. Мои крылья.
— Пришлось тебя убить.
— Убить? Но я же сама…
— Я не успел. Ты разбилась и была на волоске от смерти. Пришлось добить тебя, чтобы не попала в Ад как самоубийца.
— Опять лишил меня выбора?! Ты всегда думаешь только о себе!
— Дура! — чуть ли не кричишь ты, явно осуждая меня за безрассудство. — Из тебя вышел бы никудышный демон.
Когда видишь мое замешательство, улыбаешься. Впервые за последние годы так искренне и с облегчением.
— Кто я сейчас?
— Душа, не принадлежащая ни Богу, ни Дьяволу. Либо обоим одновременно. Всё зависит от того, какую сторону ты выберешь.
— Я выбираю твою сторону, Коно.
— Как же ты предсказуема.
Секунда и за твоей спиной раскрываются два больших кожистых крыла.
— Я научу тебя летать, иначе опять расшибёшься.