Я, громко сглотнув, начала пятиться назад. Ну почему я такая невезучая?! Моя ситуация была не то, что плачевной, она была просто катастрофичной. Никогда и не перед кем я не танцевала. Даже Камилл еще не преуспел в том. Максимум купальник.
Я очень медленно прошла к специальной маленькой сцене, пока мужчина удобно устраивался на кожаном диванчике рядом с ней. Кинув взгляд в его сторону, я увидела его мутный и холодный взгляд. Скептический я бы даже сказала. Это меня не радовало, а только пугало.
- Шевелись, - вздрогнув от его голоса, я обняла себя руками за плечи.
Он прогнул меня под себя и сейчас веселился. Показывал в чьих руках находилась вся власть.
- Здесь нет музыки, я не умею танцевать без музыки, - маленькая надежда на то, что ему могло надоесть со мной возиться затаилась внутри меня. Но когда этот гаденыш, усмехнувшись, полез в карман за телефоном я поняла, что он еще не закончил развлекаться.
- Начинай, - он кивнул, давая понять, что не шутил, - или сразу готовься ко второму варианту, чтобы мы не теряли время, - он его слов мне стало очень обидно.
Только человек, находившийся на низшей ветви морального развития, мог, не обращая внимание на мое состояние, вести себя словно дикарь, который только что выбрался из пещеры и попал в современное цивилизованное общество. Где, вообще-то, люди подчинялись законам, а не своим хотелкам.
Ему было плевать на то, как я себя чувствовала и как я это все воспринимала. Он пристально смотрел на меня, а на лице сияла довольная улыбка. Выдавала удовлетворение, которое только усилилось, когда меня ослепили включенные софиты и раздалась до боли громкая музыка.
Я, скривившись, поняла, что нужно было шевелиться. Еще пару секунд и его терпение могло лопнуть и тогда уже будет действительно плохо.
Расправив плечи и дерзко посмотрев в его сторону, я начала медленно двигаться в такт музыке. Старалась вспоминать как двигались девочки, танцевавшие в клубах, и повторить эти движения.
Мои пальцы, поддев блузку, начали медленно, дразнящими движениями, вытягивать ее из брюк. Нужно дать хоть какие-то элементы шоу, а не просто нервные конвульсии. Я сразу поняла, что ему понравилось увиденное.
Мужчина замер. Даже рука, взлетевшая вверх, остановилась в воздухе. Я не могла не понять, что он пристально наблюдал за моими дейсвтиями, а я, в свою очередь, не могла не заметить, как он подался вперед, показывая свой интерес.
А это заставляло меня провоцировать все больше. Заходить все дальше. Делать так, чтобы этого позора было для него достаточно и мне не пришлось бы прибегнуть ко второму варианту.
Скинув с себя блузку и оставшись в брюках и плотном топике, под которым было белье, я начала сгорать от эмоций. Чувствовала его взгляд на своей коже. Чувствовала, как он рассматривал меня, знала, что привлекала его внимание и вызвала интерес, и от этого становилось… неприятно?
В какой-то момент ослепляющий свет софитов ослаб, позволяя мне различать происходившее вокруг. Распахнув глаза, я увидела, что мужчина смотрел на меня внимательно, изучающе... заинтересовано.
Я его чем-то привлекала. Даже несмотря на то, что он считал меня второсортной девчонкой, я понимала, что его влекло ко мне как к женщине. Даже в силу моей непросвещённости, я осознавала это на интуитивном уровне.
А это значило только одно... что у меня могла быть над ним своего рода власть. Раньше же у меня как-то получалось руководить Камиллом. А все потому, что я ему нравилась и был готов ради того, чтобы меня окончательно заполучить, на все. Конечно, с этим придурком вряд ли бы все прошло так гладко, но должна была постараться выглядеть и вести себя максимально правдоподобно.
Что, если ему забросить косточку, а когда он будет истекать слюной, предвкушая дальнейшие события и потеряет бдительность, снова попытаться сбежать?
Улыбнувшись, я почувствовала в себе больше уверенности. Поверила в себя и поэтому приблизилась к нему. Неуклюже, но как только могла делала вид, что мне все это нравилось. Пусть в это поверит. Пусть купится. Потому что при этом я как могла, эффектно выписывала восьмерки в ритме танца.
Да, я не ошиблась его глаза блестели так, как у маленького мальчика при виде желанной игрушки.
На то, что я была желанной, указывало то, каким прикованым стал его взгляд. Напрягшееся тело, вид которого не ускользнул от моего внимания. А на то, что я была для него дешевой куклой вовсю вопило его отношение. Как к бесчувственной вещи. Как к той, чья жизнь протекала в рамках рыночных отношений.