К тому времени, когда мы приземлились в Лос-Анджелесе, уже нельзя было отрицать реальность. Нас с Фредди разделяли тысячи миль. Я просмотрела это в интернете, не говоря уже о моей травме, его семье, Кэролайн, свадьбе с шантажом, а теперь еще и о ребенке.
Ребенок. Бл*дь.
Машина доставила Кинсли, Бекку и меня прямо из аэропорта в Центральный ортопедический центр Лос-Анджелеса. Я надела бейсболку, пытаясь скрыть темные круги под глазами, но секретарша не упомянула о них. Она практически вибрировала в своем кресле, глядя на нас широко раскрытыми глазами.
— Барбара! Ты видела?! — она крикнула женщине, работавшей позади нее. — Сегодня у нас в офисе три золотых медалистки!
К тому времени, когда я повернулась, чтобы найти место, сбоку от нас образовалась короткая очередь фанатов с айфонами и ручками наготове. Я изо всех сил изобразила искреннюю улыбку и позволила Кинсли взять инициативу в свои руки. К счастью, медсестра сразу же позвала меня, прежде чем мой фасад мог треснуть.
— Вы, должно быть, так рады вернуться домой, — сказала медсестра, провожая меня в рентгеновский кабинет.
Я взглянула на нее.
— Это было безумие в Рио, — продолжила она. — Я старалась не отставать, но каждый день они сообщали что-то новое. Ваше имя было, э-э… повсюду во время игр.
Мой желудок скрутило, когда она провела меня в темную комнату.
— Да, наверное. Я рада, что вернулась.
После моего рентгена они отвели меня в кабинет врача и пообещали, что мне не придется ждать слишком долго. Я кивнула, устраиваясь в кожаном кресле напротив его стола. В правом верхнем углу его комнаты стоял телевизор, без звука показывающий новости об Олимпийских играх.
«Фредди Арчибальд, трехкратный олимпийский чемпион и член сборной Великобритании по плаванию, только что побил свой мировой рекорд в соревновании на 200 метров вольным стилем сегодня днем, — гласили подписи. — Этот заплыв принес ему пятую золотую медаль на играх 2016 года и увеличил его рекордное количество медалей до 21».
На кадрах было видно, как Фредди подошел к тумбе, стартовал и нырнул в воду. Я была с ним меньше двенадцати часов назад, и то, как болело мое тело, когда я смотрела, как он плывет, не имело никакого смысла. Может быть, это было потому, что я устала, а он не звонил и не писал мне с тех пор, как я ушла. Часть меня надеялась, что меня будет ждать сообщение, как только я сойду с самолета, но ничего не было. Может быть, это было потому, что я знала, что магия, которую мы чувствовали, была связана с Рио и что шансы на то, что я когда-нибудь снова увижу Фредди, были ничтожны. Или, может быть, дело было в том, что они освещали кадры с Кэролайн на трибунах, прыгающей вверх-вниз и подбадривающей Фредди во время его гонки. Они подставили под ее изображением небольшую надпись «Кэролайн Монтегю, невеста Фредерика Арчибальда». Меня чуть не стошнило, когда они сунули камеру и микрофон ей в лицо. Интервью брала Софи Бойл, и она рассказывала, как она рада за Кэролайн и Фредди. Я попыталась посмотреть, как Кэролайн отвечает, но мой телефон завибрировал в сумочке, усиленный тишиной в комнате.
Я потянулась за ним в сумочку и чуть не выронила, когда увидела сообщение от Фредди.
Фредди: Как прошла встреча?
Это все. Как прошла встреча? Три слова, которые были безобидными, нежными и вдумчивыми, и все же я ненавидела каждый слог. Как я должна была листать журналы, включать телевизор, видеть Кэролайн на каждой странице и на каждом канале и притворяться, что все в порядке? Как я должна была вести светскую беседу, когда на самом деле я хотела взять свой телефон, позвонить ему и крикнуть, что такие вещи, как встречи и соревнования, «как прошел твой день» и «что ты ела на ужин», ни хрена не имели значения.
Бл*дь.
Я заплакала, а мне так надоело плакать. Если мне повезет, то у меня есть время до прихода доктора. Мне не хотелос рыдать, пока он пытался поговорить со мной о моем запястье.
Я не могла этого сделать. Я открыла его сообщение и перечитала его снова, чувствуя себя скорее злой, чем подавленной.
Нам с Фредди нужно было поговорить о некоторых вещах, но ни одна из них не включала в себя его расспросы о моей встрече. Я не хотела, чтобы его имя всплывало на моем телефоне, если только он не объявит, что нашел какое-то решение проблемы с Кэролайн. Небольшое подшучивание, светская беседа причиняли слишком много боли. Это были пустые слова, и я так ему и сказала. Я напечатала все, о чем думала с тех пор, как уехала из Рио.