— Энди, можно тебя на минутку? — спросил я, натягивая невинную улыбку, которой научился еще в детстве. Мама заставляла использовать эту улыбку для СМИ.
— На самом деле, я сейчас занята, — ответила Энди, вежливо улыбаясь, а потом повернулась и сосредоточилась на женщине, которую я прервал. Энди не была удивлена тем, что я нашел ее, что больше говорит о моей явной одержимости, чем об отсутствии раскаяния с ее стороны.
— О, ничего страшного, если ты пойдешь и поговоришь, — ответила женщина. Вся остальная часть группы закивала, впечатлённая моей улыбкой намного больше, чем сама Энди.
— Ненавижу пропускать конец истории. Пожалуйста, закончи ее, — попросила Энди, давая знак женщине, чтобы та продолжала.
— Это займет всего мгновение, — пообещал я, хотя это не было правдой. Но это неважно, ведь мы врали друг другу уже целый день.
Я развернулся прежде, чем она успела возразить, и услышал нежный вздох, затем звук ее каблуков, ударяющихся об пол позади меня; она следовала за мной.
Ресторан был меньше, чем я предполагал. Был главный обеденный зал и фойе впереди. Там размещалось большинство работников СМИ, поэтому я держался подальше и свернул вниз по коридору. Свет был приглушенным, и каждая дверь, которую мы проходили, была обозначена, чтобы держать нас подальше от подсобных помещений. Мы миновали чулан и дверь с табличкой «Только для персонала».
Я открыл дверь одной из частных уборных. Это была не та обстановка, на которую я надеялся, но когда повернулся, чтобы увидеть, как Энди следует за мной внутрь, я знал, что это не будет иметь значения.
Ее длинные ноги обтягивало платье, а яркие глаза зажигали что-то внутри меня. Я знал, что она врала раньше. Она была напугана и нервничала. Самым простым решением было оттолкнуть меня, но я не готов позволить этому случиться.
Было сложно держать руки при себе, когда она прошла мимо туалетного столика и подняла свои глаза на меня. Я закрыл на замок дверь позади нас. Пространство было крошечным, тесным и темным.
— Я просила тебя держаться подальше, — ее голос был спокойным, но в то же время и серьезным.
Я расстегнул пиджак и кивнул.
— Знаю.
Макияж делал ее серые глаза еще более выразительными на фоне ее тонких черт лица. Она смотрела на меня, изучала, ждала каких-то действий, но я просто стоял, желая ее. Ее светлые волосы были собраны в высокую прическу, что давало свободный доступ к ее шее.
Одна бретелька платья грозилась упасть с ее плеча и, когда я шагнул ближе, внезапное осознание пронзило меня. Игры, мои рекорды, пресса — все это было бы неважно, если бы я только мог быть с Энди. Обычно я бы сказал, что похоть завладела мной, но эта потребность в ней была намного глубже.
— Так это все игра для тебя, — спросила она, — чтобы вызывать у меня реакцию?
Я покачал головой.
— Потому что я действительно имела в виду то, что написала тебе ранее. Прошлая ночь была ошибкой.
Я наблюдал за ней и за тем, как при вдохе поднималась и опускалась ее грудь, готовая выпасть из тугого лифа ее платья.
— Это не игра, — ответил я на ее вопрос. — Я честно говорил тебе о том, чего я хочу. А теперь о том, чего не хочу.
Она обняла себя за талию.
— Я приехала в Рио играть в футбол и веселиться, — сказала она, приводя аргументы, которые я не хотел слушать.
— Не думаешь, что прошлая ночь была веселой? — спросил я, сделав шаг в ее сторону.
Ее глаза расширились.
— Я повеселился, — продолжил я.
Она моргнула, затем еще раз. Я видел, как усердно начинает работать ее мозг.
Я сделал еще шаг, чтобы опустить лямку с ее плеча.
— Ты меня хотела прошлой ночью.
Она покачала головой.
— Я чувствовал твой пульс, — я положил руку на открытый участок кожи над платьем. — Такой же дикий, как сейчас.
Ее взгляд был обращен на мои губы, тогда я наклонился и поцеловал ее, не позволив ей сказать что-либо в протест моим словам. Я прижал ее бедрами к туалетному столику, запустив руки в ее волосы и наклонив ее голову, чтобы легче проникнуть языком ей в рот.
Она тихо застонала от чего, я прижал ее к себе еще ближе. Я мог бы держать Энди так все оставшееся время, но мне не хочется принуждать. Я отступил, дав ей возможность уйти.
— Уходи, если хочешь.
Я отошел, чтобы увеличить пространство между нами. Ее грудь вздымалась, а руки сжались в кулаки. Ее губы были красными и опухшими.
— Я не хочу быть втянута в это, — она начала яростно спорить. — Ты думаешь, что правила на тебя не распространяются, но это и моя жизнь тоже. Репортер изводила меня сегодня. Из-за тебя!