— Эй! Руки прочь от задницы, — сказала она, вырывая боксеры из моей руки.
— Ах, извини, — сказал я с нахальной улыбкой. — Моя мама говорила мне никогда не бросать мои трусы в девушек.
Она рассмеялась, хотя я был больше сфокусирован, пытаясь выкинуть из головы воспоминание о том, какой мягкой ощущалась ее кожа. Я снова натянул штаны и застегнул их.
— Ладно, они немного большеваты, но все равно сойдут.
Я повернулся и увидел, как она подкатывает мои боксеры, чтобы они не скатились с бедер. Они были дольно большими, но после того как она подвернула их второй раз, они уже не должны были упасть.
— Как я выгляжу? — спросила она, поправляя бейсболку на своей голове.
Чертовски невероятно.
— ЭНДИ!
Бам. Бам. Бам.
— ЭНДИ ФОСТЕР! Мы заходим!
Кулаки стучали в дверь до тех пор, пока она не распахнулась. Две девушки ввалились внутрь, одна с перцовым баллончиком, а другая — с бутылкой пива, готовые нанести удар.
— Мы опоздали! — брюнетка указала на трусики Энди, которые все еще были в моей руке. — ЕЕ ТРУСИКИ УЖЕ У НЕГО!
Глава 5
Энди
Когда я проснулась, Кинсли и Бекка стояли над моей кроватью в своих лучших образах агентов ФБР. Их руки были скрещены, а взгляды смогли бы меня разрезать пополам, если бы я надежно не зарылась под одеяло.
— Чего вы хотите? — спросила я, сжимая подушку под своим подбородком.
— Хорошо спалось, Энди? — спросила Кинсли, изогнув бровь.
Очевидно, они практиковали поведение хорошего и плохого копа.
— Или было довольно… прохладно? — спросила Бекка, срывая с меня одеяло и выставляя напоказ мою голубую майку и боксеры, которые дал мне Фредди. Они свободно весели у меня на бедрах, но мне нравилось ощущать их на своей коже, — НУ, ПОДАЙТЕ НА МЕНЯ В СУД ЗА ЭТО, — и я не видела смысла снимать их перед сном.
— Планируешь надеть их на тренировку? — спросила Кинсли, смотря на боксеры так, будто они были заразными.
Я быстро посмотрела на прикроватные часы и поняла, что проспала завтрак. Чувствовала себя как полное дерьмо, но не собиралась говорить им об этом. Они хотели, чтобы я страдала после того, что произошло вчера, но я не собиралась.
Прогнав их из своей комнаты, я переоделась в свою футбольную форму, позаботившись о том, чтобы засунуть боксеры Фредди в чемодан. Я вытащила свои щитки и бутсы в гостиную и бросила их у двери, прежде чем залезла в буфет в поисках перекуса. Фуд-корт был моим первым выбором, но у меня не было времени спускаться вниз до тренировки.
— Нашла что-нибудь, Энди? — спросила Бекка.
Комитет заполнил наш буфет едой и закусками. Я вытянула руку и схватила первое, что попалось под руку, пачку капустных чипсов с солью и ароматизированным уксусом.
— Да. М-м-м-м. Я люблю вкус уксуса по утрам.
Кинсли держала злаковый батончик между большим и указательным пальцем. Я схватила его без раздумий. Это было своего рода предложением мира, и пока я плелась за ними к автобусу, который ожидал нас на первом этаже, я попыталась поговорить:
— Девочки, вы не можете злиться на меня все время. Я не сделала ничего плохого!
— Ты отделилась от нас на вечеринке и ушла одна! — сказала Кинсли.
— Сдружилась с врагом, когда должна была насолить ему! — добавила Бекка.
Хорошо, они вели себя смехотворно, и мне пришлось пойти на крайние меры. Я заняла место в задней части автобуса рядом с Кинсли и набрала номер ее мужа. Большинство знали Лиама Уайлдера как распутного бывшего профессионального игрока в футбол, который завершил карьеру из-за травмы колена, но я знала его как мужа Кинсли, мужчину, который надевал фартук повара по утрам в воскресенье и готовил достаточно яичницы с беконом, чтобы накормить маленькую деревню.
Он ответил после третьего гудка и звучал искренне счастливым из-за моего звонка.
— Энди? Как дела? Вы, девочки, направляетесь на поле для тренировок? Я уже здесь.
— Ох, да, да, мы уже на пути, ЛИАМ.
— Что? — Кинсли пыталась дотянуться до телефона, но я отодвинула его вне зоны ее досягаемости. — Лиам, не разговаривай с ней, она предательница!
К счастью, он не услышал ее.
— Я разговаривал с Кинсли ранее…
— Да, это замечательно, — сказала я, перебив его. — Послушай, Лиам, когда вы были в Лондоне на последней Олимпиаде, Кинсли ходила на вечеринки?
Он рассмеялся долгим, затянувшимся смехом, что определенно доказывало мою точку зрения, и ему даже не нужно было говорить ни слова.