Мама с минуту молча смотрела на папу. Под ее взглядом папа покраснел и заерзал на стуле, опустив глаза… Все было ясно!
— А ну-ка позови всех сюда, — сердито сказала мама.
Папа вышел и тотчас вернулся с Катей, Юрой и Тарабамом. Вид у всех четверых был расстроенный.
— Вот, — сказала мама, хлопнув ладонью по лежавшей на столе газете. — О ваших проделках уже в газетах пишут! Я вам разрешила гулять у нас во дворе, никуда не отлучаясь! А вы что надумали? Летать над Москвой? Неужели вы не понимаете, что это к добру не приведет? Отвечайте!
— Мы только немножко… чуть-чуть, — прошептала Катя. — И папа разрешил…
— Папа хорош, нечего сказать! Взрослый человек, а хуже ребенка. С ним еще будет особый разговор! Но вы… И ты — ты, Тарабам! Как же ты мог это допустить? Я так верила тебе, я доверила тебе воспитание детей, и вдруг… нет, это уму непостижимо! Ведь ты мог их уронить — и что тогда?
— Это исключено, — тихо сказал Тарабам. — Я создал над каждым из них микроклимат невесомости…
— Но почему вы мне об этом не сказали? Вы каждый день летаете?
— Нет, — сказал папа. — Один только раз вчера… Мы хотели тебе сказать, но ты пришла поздно…
— Тарабам рассказал нам две сказки, и мы заснули, — сказал Юра.
— Но папа же не спал! — сказала мама.
— Нет, и я спал, — сказал папа.
— Ах да, — согласилась мама. — Извини…
— И вообще я как-то забыл об этом… Заработался, — пробормотал папа.
— Не обманывай! — рассердилась мама. — Помимо всего прочего, вы еще и трусишки! Вы поняли, что я рассержусь, и побоялись сказать… ведь так?
— Так, — сказала Катя.
Папа, Юра и Тарабам тоже прошептали:
— Так!
— Неужели вы не понимаете, что вас могут задержать! Кате и Юре ничего не будет, а Тарабама могут забрать в какой-нибудь институт для изучения! Неужели вы не понимаете? Вы этого хотите, да?
— Не хотим, — прошептали Катя и Юра.
— Я понял, что совершил грубейшую ошибку, — медленно и ровно проговорил Тарабам бархатным голосом. — Я глубоко раскаиваюсь. Я больше не буду. Даю вам железное слово робота!
Катя и Юра стояли с поникшими головами, и мама поняла, что они сейчас зарыдают.
— Ну ладно, — сказала она примиряюще. — Кто не ошибается! Но я Тарабаму верю. Я верю, что этих полетов больше не будет…
— Благодарю вас, — сказал Тарабам. — И впредь я обо всем буду сначала советоваться с вами.
— Подойдите-ка сюда, шалунишки! — подозвала мама Катю и Юру. — И ты, Тарабам, подойди…
Все трое подошли к маме, и она обняла их с не нежностью.
— Когда я прочитала на работе газету, — сказала она, — я чуть в обморок не упала! Я сразу все поняла. Я помчалась домой как сумасшедшая! Я все время думала, представляла себе, как вы сейчас где-нибудь летите! И что вы врезаетесь в какой-нибудь дом или в электрические провода! Что вы уже где-нибудь в больнице… Боже, что я пережила!
— Я был очень внимателен, — сказал Тарабам. — Ничего такого случиться не могло.
— Но ты уже однажды попал в Черную дыру, — сказала мама. — Сам же рассказывал.
Тарабам потупил глаза.
— Тогда я был еще маленький, — пробормотал он.
— Как будто сто лет прошло, — рассмеялась мама. — Ты и сейчас еще маленький. Ты у нас всего четвертый месяц.
— Роботы развиваются быстрее людей, — сказал Тарабам. — Для нас месяцы — как для вас годы. И сейчас я уже совсем взрослый робот…
— А папу будешь ругать? — спросила Катя у мамы.
— Не буду! Оставим это… Расскажите-ка лучше, как вы летали. Интересно было?
— Очень интересно, — сказала Катя. — Ветер и солнце… и люди все такие ма-аленькие…
Здорово! — сказал Юра. — Мы к нашему окну подлетали, и папа махал нам рукой… а потом мы ка-ак поднялись! Вжу-у-у! Вжу-у-у!
Мама укоризненно взглянула на папу.
— А как тебе понравилась наша Москва? — спросила она Тарабама.
— Замечательный город! — воскликнул Тарабам. — Такой техничный. Всюду строят и строят… Но особенно мне понравился Кремль… рубиновые звезды на башнях. И проспект Калинина. И люди — все куда-то спешат, спешат… тысячи…
— В Москве восемь миллионов жителей, — вставил папа.
— Мне только одно непонятно, — сказал Тарабам, — когда мы летали над бульварами и над скверами, мы там видели каких-то странных существ. Такие маленькие, на четырех ногах. И они все водят за собой на веревочках людей…