Никита поднялся на ноги. Раны не кровоточили. Не болели. Руки, ноги, вспоротый бок… Всё было иначе. Наросты прикрывали поражённые участки тела, а сеть почерневших капилляров стремительно разрасталась.
Оставшиеся твари, наблюдавшие со стороны, стояли на месте, не шевелясь. Что-то менялось. Набрав воздуха в грудь, Никита разразился мощным рёвом. Наблюдатели разбежались, растворившись среди деревьев. Все, кроме одного.
Отец лежал в центре залитого кровью поля брани. Растерзанный, но всё ещё цепляющийся за жизнь. Увидев сына, по его лицу пробежала капелька чёрной влаги, похожая на слезу.
– Прости… – прохрипел он, проведя обезображенной рукой по уже начавшему трансформироваться лицу своего ребёнка.
Никита не сказал ни слова, а только сжал его руку – в своей руке, после чего вцепился в горло умирающему отцу и принялся с остервенением и аппетитом разрывать его тело на куски.
– Алло…
– Местные снова дебош устроили.
– Жертвы?
– Одна. Но замес был лютый. Остальные разбежались. Появился какой-то новый. Завыл так, что я даже чашку выронил.
– Новый? Возможно, он ребят наших положил…
– Не знаю, не видел его раньше. Может, недавно обратился. Те же образцы так и не нашли вроде?
– Он в поле видимости?
– Да, подтверждаю.
– Ликвидируй.
– А это не тот ли паренёк, что с девкой убежали вчера вечером? Ну тот, чей отец, докторишка который, спёр якобы те…
– Неважно. Если и так – до матери доведут стандартную легенду. Кончай его.
– Принято.
Мужчина повесил трубку, долил кипятка в чашку и подошёл к окну, взглянув через бинокль ещё раз на Местного, продолжавшего раздирать своего сородича в нескольких километрах от наблюдательной вышки, возвышавшейся над вековой хвоей на границе Периметра.
Наблюдатель сделал несколько глотков, после чего отставил чашку в сторону и сжал двумя пальцами недокуренную сигарету. Глубокая затяжка обволокла лёгкие никотиновым туманом. Испустив обратно облако дыма, мужчина поднял винтовку, выставив оптику на нужную дистанцию.
Опытный прищур вывел необходимый вектор движения пули. Цель была захвачена. Руки – тверды. Тьма начинала понемногу отступать. Новый день принимал эстафету.
Глубокий вдох.
Выстрел…