Я заинтересовался:
— И сколько у него было охранников?
— Нас было трое. — пожал он плечами: — Райдо, Иваши и я.
— Интересно… Если вы были так преданны отцу быть может вы послужите его сыну? — он недоуменно наклонил голову на правое плечо, а я достал из кармана запечатывающий свиток и раскатал его на земле: — Что ж — отлично. Сейчас я покажу вам, для чего мне нужна поддержка кланов на будущем Совете. И твоя, Цуме.
Когда я подал чакру в свиток, рядом с ним возникло замотанное в ткань тело. Я раздвинул ткань на лице умершей.
— Это кто? — спросила Цуме.
Генма сощурился и начал гонять сенбон во рту. Очевидно, он уже все понял.
— Пакура Собаку. — произнес я: — Именно ради санкционирования включения ее в свою группу, я и созываю Совет кланов.
Генма выплюнул сенбон и воскликнул:
— Твою мать! Все понятно! Ты боишься, что старые хрычи упрутся и хочешь на них надавить решением Совета!
Я молча запечатал труп обратно и спрятал свиток в карман.
— На фоне всего этого можно и выложить перед Советом нашу джинчуррики. Но сможешь ли ты их переманить в свой цветник? — широко улыбаясь, спросила Цуме.
— Насчет Пакуры я уверен. Ее предали свои.
Генма выпучил глаза и воскликнул:
— Они что — в Суне все не нормальные? У них же война с Ивой!
Я бросил:
— На Коноху посмотри — вот уж сборище старых маразматиков, цепляющихся за власть до последней возможности. — он смешно сдулся и я продолжил: — А вот насчет нее… — я красноречиво мотнул головой в сторону парализованной печатью женщины — …не знаю. Есть, конечно, пара мыслей, но Кумо, в отличие от нас, своих джинчуррики холит и лелеет. Вон Би — чуть ли не в масле катается. Конечно, наша девочка не белобрысый качек, являющийся названным братом Райкаге, и ее любой обидеть может, но… — я пожал плечами и поинтересовался: — Так что, Генма? Что нам от тебя ждать?
— Я буду молчать. — кивнул он: — А что ты имел в виду, говоря, что мы можем послужить сыну Четвертого?
— Ну, тренировать же его нужно? Или джинчуррики сам сразу становится S-классом?
Он поморщился:
— Да вряд ли, чтоб напрягли нас. Есть же еще Какаши Хатаке. Он был учеником Минато.
Какаши? Что-то знакомое… А! Последний из клана Хатаке.
— А кто это? — спросил я на всякий случай.
— Сейчас он служит в АНБУ. - пожал плечами Генма: — После смерти на Третьей Войне своих сокомандников он получил предсмертный дар от одного Учихи — шаринган. — так вот кто лазит с шаринганом в глазу! Генма между тем продолжил говорить: — Это страшно его подкосило. А когда погиб и его учитель, он замкнулся в себе и на работе. О, Ками! Если даже ужимки этого клоуна Гая его оставляют равнодушным. Зато как шиноби ему нет равных — очень техничен, а благодаря его шарингану он скопировал множество самых разнообразных техник. Если он не утворит чего-то или не погибнет, то именно ему, вероятнее всего, доверят тренировки Наруто.
— Понятно. Кстати, а вы нашли Хизаши?
Эйджи довольно показал маленький футляр с запечатывающим свитком:
— О, да! Пришлось в тенкецу потыкать пальцем, да в ранах поковыряться и — кое-кто оказался не такими уж и крутым. — похвастался он.
— Футляр не открывал?
— Да нет… — насторожился Хьюга.
— Проверь его перед этим бьякуганом.
Он сощурился и активировал свое додзюцу. Покрутив футляр в руках, грубо выругался:
— И правда — ловушка.
А сильно по мозгам стимуляторы бьют. Что б Хьюга да тупил? Да и я, в принципе, уже третьи сутки без сна. Может и не в стимуляторах дело. Я обратился к Учихе:
— Наоми, помоги ему. И давайте тут быстрее закругляться. Может пока выставить в охрану теневых клонов? Что б не было неожиданностей?
Засунув в запечатывающие свитки все что можно и немного разбросав расходники Киригакуре, мы выступили в путь десять минут спустя. Наш путь пролегал напрямик к морю. В этот раз мы не несли на руках других членов нашей команды. Через два часа мы достигли обрывистого берега.
Высота обрыва была метров тридцать он тянулся слева и справа до самого гризонта.
— Создаем теневых клонов и отправляем их в море. — скомандовала Наоми.
Сразу после того как наши клоны спрыгнули с обрыва и понеслись по морю вдаль, я произнес:
— Приготовьтесь. Наполните мышцы чакрой — я воспользуюсь своими личными силами для следующего этапа.
Захватив всех в телекинетику, я поднялся с ними в небо, а потом применил массовый «шуншин» в сторону Конохи. Мы возникли в небе километрах в двух над поверхностью и километрах в десяти от точки старта. На этот прыжок у меня ушло около одной пятой моей чакры. Криво улыбнувшись, я применил «шуншин» на максимальную дальность еще три раза, постоянно корректируя направление, а в конце более короткий, но у же прямо к поверхности.