После ужина Хмельницкий отправил дочку - проследить за приготовлением кофе, а Сержа пригласил к себе в кабинет.
-Хорошо, что ты не успел уйти до ее прихода, – усаживаясь в низкое мягкое кресло и жестом предлагая Палладину сделать тоже самое, улыбнулся он, – даже не представляю, что мне бы пришлось выслушать.
-Божена очень выросла, я помню ее ребенком, рад что у нее все хорошо, – в словах Сержа звучала неподдельная искренность.
-У нее все хорошо, благодаря тебе.
-Эдуард Аганесович, пора забыть: о том что произошло четыре года назад.
-Я никогда этого не забуду, и думаю, моя дочь к сожалению тоже. Но то, что она сейчас улыбается, радуется жизни, мечтает - это твоя заслуга.
-Это просто время, оно лечит.
-Время тут не при чем. Я знаю, что говорю. И знаю, что в тот подвал, – Эдуард с трудом сглотнул, – ты полез без приказа. Я тебе никогда этого не говорил, но ты понимал без слов, понимал, что она, отходя от шока, не желала ни с кем общаться, ни с кем, кроме тебя, когда ты приходил ее навестить, она оживала.
В комнате воцарилось молчание, молчание, озаренное вспышками далеко не самых приятных воспоминаний.
-Круглов Борис Алексеевич, – нарушая тишину, вдруг произнес Хмельницкий.
-Что? – от неожиданности Савицкий вздрогнул, до того странно прозвучало знакомое имя.
-К нему несколько дней назад в Питер приехал по работе сослуживец, он просил его помочь, а тот в свою очередь обратился ко мне.
-Круглов…А он то здесь каким боком…
-Похоже у тебя серьезные проблемы? Я могу чем-то помочь?
-Вы уже помогли.
В эту минуту в кабинет заглянула Божена.
-Кофе готов, – улыбнулась девушка.
-Спасибо, дорогая.
Минут через пятнадцать, Божена спустилась вниз вместе с Сержем, чтобы его проводить.
-Ты обещал: что вернешься скоро. Прошло четыре года. Даже боюсь предположить, когда увижу тебя снова.
-Твой отец сказал: ты хочешь увидеть Питер, думаю, гид тебе не понадобится, – улыбнулся Серж.
Божена рассмеялась:
-Ловлю на слове, но ты еще убедишься: какой я сложный турист, мне интересно абсолютно все.
-Я как-нибудь справлюсь.
-Не сомневаюсь. Можно я задам тебе нахальный личный вопрос?
-Тебе можно, спрашивай.
-Тогда в больнице, к тебе приходила девушка, очень красивая с зелеными глазами...
-Маша? – в голосе Сержа скользнуло удивление, – я не знал, что вы знакомы.
-Мы вместе сидели какое-то время, пока ты был в реанимации.
-И…
-Она сейчас с тобой?
-Да, она со мной.
Божена ослепительно улыбнулась:
-Значит, я была права. Я рада. Правда, очень рада! Потому, что Маша тебя действительно любит.
-А в чем ты была права?
-Неважно, все то вам мужчинам нужно знать, это секрет. Вот, держи, это ключи от моей машины, оставишь у здания аэропорта.
-Ты считаешь: я не могу доехать на такси? – Серж выразительно приподнял бровь.
-Можешь, но так мне будет спокойнее.
-Хорошо, – Паладин взял у нее ключи.
Божена шагнула вперед и крепко обняла молодого человека.
-Спасибо, Серж, – прошептала девушка на ухо Савицкому, – огромное тебе спасибо. Я так и не смогла сказать это тебе тогда.
-Если хочешь меня поблагодарить, – Савицкий посмотрел девушке прямо в глаза, – забудь это, как страшный сон, и никогда не вспоминай.
-Я забыла, – Божена улыбнулась, но в глазах у нее блестели предательские искры, забыла все , кроме тебя.
Серж улыбнулся ей в ответ, своей магнетической притягательной улыбкой.
-Меня можешь не забывать, так и быть.
Он уходил, а девушка долго смотрела ему вслед, стоя на крыльце дома. Она солгала, кошмар тех ужасных часов продолжал преследовать ее во сне, и страх стал теперь неотъемлемой частью ее самой. Но она научилась с этим жить, а это уже было немало.