Бежевая плитка, самого теплого тона, который Маше удалось когда-то подобрать, покрылась мелкими бисеринками влаги. Под потолок уютной ванной комнаты поднимались легкие завитки пара. Медленно остывая, вода искрилась пенными пузырьками, с ароматом солнечных тропиков и отдавала им свою теплоту, по капле растворяя в себе напряжение уходящего дня. Большие округлые свечи, желтые и розовые, разливали рассеянный мягкий свет, отчего вполне привычные вещи: шампуни, крема, всевозможные цветные флакончики приобрели легкое золотое свечение. Зеркало запотело и теперь лишь слабо мерцало в волшебном полумраке. Руки Сержа обнимали ее, почти невесомо, пальцы сплетались в самом сокровенном на свете диалоге, она чувствовала его сейчас каждой клеточкой своего тела и каждой частичкой души. Ощущение полного и абсолютного единения, обостренное до предела, и восхитительное в своей новизне. Помнится, раньше такая близость только пугала, Маша всегда абсолютно точно знала, что она слишком закрыта и недоверчива. Игорь называл ее холодной, обидно, но в глубине души она с ним соглашалась, для нее было абсолютно недопустимо - впустить другого человека в свое личное пространство, не потеряв при этом ощущение безопасности и комфорта. С Сержем все стало иначе, чем больше они сближались, тем легче становилось дышать, с ним она могла быть ребенком, могла быть деловой и практичной, могла быть слабой, могла быть женщиной…. Любовь, вот тот единственный ключ, способный открыть все запретные дверцы, одну за другой, заслонить собой страх и обиды, научить верить.
Губы Сержа коснулись ее волос легким теплым поцелуем.
-Как ты, любимая? – тихо спросил он.
-Со мной все в порядке, родной, а вот тебе нужно было заехать к Егору.
-Из-за пары синяков и ссадин? – даже не видя его лица, Маша почувствовала что Серж улыбается, – мы с Ромой и так у него прописались, скоро бегать от нас будет.
Мелькнувшая перед глазами молодой женщины, картина пылающей машины чуть не свела на нет все ее усилия - сохранять спокойствие. Сергей ощутил ее дрожь, хоть она и была мимолетной.
-Ты замерзла?
-Нет, я…
-Маша, скажи мне: что ты чувствуешь, это нужно отпустить, иначе твоя тревога не пройдет.
-У тебя был ужасный день, я не хочу добавить еще и это.
-Скажи мне, – губы Сержа проложили ласковую дорожку поцелуев от виска и к тому местечку на шее, где под теплой кожей бился пульс, – скажи.
Это был почти шепот, магнетический и лишающий сил сопротивляться.
-На какую-ту минуту, там, на дороге, мне показалось, что меня нет… –тихо отозвалась Маша, – но страшно было не от этого, я не хотела возвращаться назад. Арсен что-то говорил, а я его не слышала, я знала: что не хочу туда, где тебя не будет со мной, где каждый день будет просто потому, что должен быть, я так и не справилась со своим страхом. Я ничего не могу поделать с тем, что когда ты уходишь, я теряю себя в нем, он мне не подконтролен, это неправильно, это бессмысленно, я пытаюсь бороться, но всегда проигрываю.
Она заставила себя отклониться вперед и, обняв колени, спрятала в них лицо.
Серж мягко коснулся напряженной спины.
- Помнишь, я сказал тебе в Москве, что не оставлю тебя, даже если ты сама попросишь об этом.
Маша никак не ожидавшая этих слов, почувствовала, что все внутри сжалось в комок, откровения всегда обходились ей дорого. И понимались чаще всего неправильно. Не стоило снова рисковать, но было поздно, произнесенных слов не вернешь назад.
-Я не лгал, Маша, и сейчас могу повторить то же самое. Я всегда буду рядом с тобой и нашим ребенком, и если нужен выбор, то Паладин исчезнет.
Он сказал это так просто и уверенно, что Маша не сразу смогла вникнуть в смысл слов, произнесенных без малейшего оттенка сомнения. Девушка резко обернулась, в глазах Сержа не было укора, только мягкое ожидание ответа на прямо заданный вопрос, точнее решения. Он сделал свой выбор, даже не задумываясь над ним, и оставил ей такое же право.
-Нет, – глядя ему прямо в глаза, отозвалась Маша, – выбор не нужен. Никогда не был нужен.
Она придвинулась ближе и коснулась любимого лица.
-Но мне нужен ты, весь, целиком. Паладин часть тебя, часть твоей души. Такая же, как я. Как наш будущий ребенок. Я сказала о своих страхах просто потому, что тебе могу сказать абсолютно все, и ты поймешь. Я боюсь потерять тебя , твои глаза, твою улыбку, и знаю, что ты чувствуешь то же самое. Страх всегда рядом с любовью, плата за нее, но он не будет стоять между нами, я обещаю тебе.
-Маша, – Серж притянул ее к себе и обнял, – чудо мое родное, – прошептали его губы перед тем, как завладеть ею без остатка.
Молодая женщина сама не поняла, как ванну сменила душевая кабина. Ощущение ласковых теплых струй и обжигающих кожу поцелуев сплетались в страстном калейдоскопе. Что-то билось в подсознании, что-то далекое и очень прекрасное.
-Монфератто,- выдохнула Маша, капли воды на лице смешивались со слезами, их первые поцелуи под проливным дождем, следом за которым неизменно выглядывало солнце, запахи цветущих виноградников, - наш маленький рай.
-Ты мой рай, – улыбнулся Серж.
-Я люблю тебя, –она произнесла эти слова точно также, как сказала их первый раз, в далеких садах Пьемонта.
-Как тогда? – дыхание Сержа сбивалось, то, что сейчас происходило между ними, не походило ни на что прежнее по силе ощущений.
-Нет, – Маша на минуту замерла. –Больше жизни, – прошептала молодая женщина где-то возле его губ.