Машинально приняв у нее документы, Луганский скользнул по комнате блеклым взглядом и быстро вышел вслед за ушедшими.
Уже в машине, сидя рядом с Романом, Полина прилагала немыслимые усилия, чтобы не расплакаться. На город спустился вечер, бархатными неровными мазками он ложился на рыжее от заката небо. Там, за стеклами полицейского автомобиля, была жизнь. Обычная, простая, без надрыва и вечной борьбы. Люди спешили домой после трудового дня, готовили ужин, они смеялись и болтали, обсуждали прошедший день, может быть ссорились или мирились. Но они жили, жили своей судьбой, а не играли навязанную роль в чужой пьесе. А ведь они с Ромой как раз этим и занимались много лет. Господи, какая глупость!
В тот раз было много проще, злость придавала сил, не давала скатиться в истерику и запаниковать. А теперь.... Теперь ей безумно хотелось потребовать, чтобы полицеские вели себя более лояльно, чтобы Роман не испытывал новых унижений, чтобы обошлось без проклятых браслетов, да и без всего этого тоже.... Молодая женщина чуть повернула голову и встретилась взглядом с мужем, Рябинин смотрел словно сквозь нее, отрешенно и задумчиво. В сгутившейся полутьме салона она не могла четко видеть его лицо, лишь силуэт, да белизну тонкой шелковой сорочки. Он даже не успел надеть пиджака.... Боль, между ними снова возникла боль и безысходность, как тогда, в одиночной палате, вроде бы совсем рядом и так безнадежно далеко.
Следуя безотчетному желанию, Полина положила свою ладонь на руку молодого человека. Рома вздрогнул от этого легкого прикосновения, заставив девушку - затаить дыхание, а через пару секунд она ощутила ответное тепло. Их пальцы переплелись, ведя свой собственный диалог на понятном только им языке. Молодая женщина тихонько придвинулась ближе, опуская голову на плечо Рябинина. Запястье коснулось холодной стали, но Поля лишь крепче стиснула пальцы. Полицейский недовольно заворочался с другой стороны, однако предпочел промолчать.
Дмитрий бездумно шагал по небольшому тускло освещенному коридору. Проклятье, что за изощренная пытка! Он ненавидел ждать, ненавидел больше всего на свете. Тем более, когда ничего хорошего не могло произойти в принципе.
Там, за дверями проклятого кабинета, теперь и Полина потеряла свою привилегию на спокойствие, она узнала. Конечно узнала, иначе попросту невозможно, допрос длился почти целый час. Какой будет ее реакция? Разумеется, не поверит, не станет защищать мужа контрабандиста! А вдруг…. Нет, глупый бред, не стоит тешить себя иллюзиями, Полина до неприличия правильна во всем, что касается закона. Еще бы, юрист все таки!
Но на памяти Дмитрия еще не было того, что она сделала сегодня. Не закатила истерики, не обдала холодом равнодушия, не заняла нейтральную позицию. Впервые в жизни она поступила как жена, причем любящая жена, и это заставляло Диму вопреки всему надеяться. Пусть даже к мужу эта красивая чувственная женщина испытывала в большей степени жалость, но все же лучше, чем ненависть и стена безразличия. Может быть, Рома не поймет подлинной природы ее поступка. Как мерзко, рассчитывать на амнезию друга, как на союзника.
Резкий аромат недешевого мужского парфюма долетел до Луганского сквозь мрак невеселых размышлений, это не был его собственный одеколон, иначе не казался бы таким навязчивым и неуместным в окружающей серости. Дима поневоле поднял голову. По коридору, в сторону комнаты для допросов, приближался довольно высокий, элегантно одетый мужчина. Его жемчужно-серый, классически строгий, костюм заставил Дмитрия на минуту отвлечься от своего беспокойства. «Армани», – отстраненно подметил молодой человек и ему вспомнился точно такой же, только белый, у Ромы.
Было в этом обаятельном франте, с мягкой пружинистой походкой, нечто странное, вероятно даже опасное, как особая ленивая грация тигра, замершего перед прыжком. Мужчина выглядел откровенно расстроенным, если так можно было описать этот суровый блеск глаз под сдвинутыми бровями, упрямо вздернутую линию подбородка и плотно сжатые губы. У дверей он немного помедлил, будто пытаясь убедить себя в чем-то до крайности важном, однако, когда Луганский узрел незнакомца в профиль, уже заходящим в кабинет, у него по спине побежали ледяные мурашки.
Это лицо... на нем больше не было ничего, совсем ничего, ни недавнего недовольства, ни растерянности, ни спокойствия. Эмоции покинули своего красивого обладателя. Дима поморщился, отгоняя желание немедленно войти следом, а через минуту появившаяся в коридоре Полина, бледная словно полотно, и вовсе заставила его отодвинуть прочь свои подозрения.
Молодая женщина сделала несколько нетвердых шагов в сторону деревянной скамьи. Испугавшись, что она до нее просто не дойдет, Дмитрий поддержал Полю за руку, помогая присесть. Казалось, она ничего не почувствовала и не слышала потока вопросов, обрушиваемых на нее Луганским. Обреченность в серо-голубых глазах, смотрящих прямо перед собой, вдруг заставила Диму замолчать.