-Как вы могли в это влезть? – полузадушенным шепотом наконец поинтересовалась Рябинина.
-Полина, это не то, о чем ты думаешь, – осторожно возразил молодой человек.
-Причем тут то, о чем я думаю! – распаляясь, она резко вскочила на ноги, – меня волнует не это. Я не понимаю, почему я все узнаю в кабинете следователя?
-Да потому, что ты сама попросила: никогда не вмешивать тебя в наш криминал, разве это не были твои слова! – дрожащим от ярости голосом отозвался Дмитрий.
Впрочем он почти тут же пожалел о своей вспышке, так как лицо Полины приняло пепельно-серый оттенок.
-Прости. Прости, я несу бред, просто хочу, чтобы ты поняла и поверила. Хотя бы раз, один единственный раз, поверила, - тихо выговорил молодой человек.
-Если бы моя вера что-то меняла, – глухо отозвалась девушка, – если бы….
Бледные губы дрогнули, словно искаженные судорогой, и по щекам, медленно чертя влажные дорожки, покатились слезы.
-Полина, все настолько плохо? – Дима испугался отнюдь не на шутку.
-И еще хуже! Я пыталась, но я не могу втолковать этому твердолобому идиоту, что Рома действительно ничего не помнит. Он думает, будто это просто уловка, способ уйти от ответственности. Он не соглашается отпустить его под подписку, а это значит….
-А это значит, что ему придется сидеть до суда, – мрачно закончил Дмитрий.
-Но этого нельзя допустить! – Полина откинула со лба непослушную прядь волос, – ни в коем случае нельзя, его здоровье подорвано, ему нужно принимать лекарства, соблюдать предписания врача, ему нужен покой.
Внезапно замолчав, девушка посмотрела на Луганского:
-Я поеду в больницу, попробую договориться с Егором Владимировичем, может быть, нам удастся добиться пребывания хотя бы в клинике.
Неподдельное отчаянье на лице, всегда бывшим лишь капризно-беспечным, пробило брешь в стене обиды за друга, которую Дмитрий так долго и тщательно воздвигал в своем сердце.
-Полина присядь, ведь еще ничего не решено, – мягко попросил он.
В эту минуту дверь кабинета снова распахнулась, пропуская недавнего посетителя. Общая невозмутимость весьма плохо сочеталась в нем с яростным блеском стальных глаз. Незнакомец расслабил узел галстука и, усмехнувшись краешком губ, быстро пошел к лестнице.
-Кто это такой? – невольно поинтересовался Дмитрий.
-Понятия не имею, – качнула головой Полина, – однако, судя по всему, персона важная, когда следователь взглянул на его удостоверение, с ним чуть припадок не сделался. А ведь чувствительностью этот тип не отличается.
Ее прервал дрожащий от едва сдерживаемого гнева голос того, о ком она говорила секунду назад, молодые люди стремительно обернулись. На пороге, в дверях, стояли следователь с Рябининым, на руках которого больше не было браслетов.
-Господин Рябинин, приношу вам свои извинения, вышло досадное недоразумение, и вам, разумеется, тоже, – последняя фраза явно адресовалась обомлевшей Полине.
Дверь захлопнулась так же резко, как и открылась, чтобы оставить Романа один на один с женой и другом.
-А… - начала было молодая женщина.
-Все хорошо, родная. Все улажено, этой проблемы больше нет, - безумно уставше прозвучал голос мужа.
Все вопросы замерли на губах, когда девушка бросила взгляд на лицо Романа. Сказать, что Рома выглядел плохо, значило ничего не сказать. Она помнила эти тени, помнила зловещую бледность и неподвижность еще слишком хорошо. Поля одним движением сократила разделявшее их расстояние и крепко обняла того, кого лишь недавно вымолила у Бога.