-Не мудрено, – улыбаясь, продолжила Полина, – ее даже я буду вечно помнить, такого совершенства не подают больше нигде.
-Все, окончательно смутили, пойду распоряжусь. Кирилл, – последняя фраза адресовалась замершему рядом юноше, – прими остальной заказ и принеси бутылку Шардоне.
Задумчиво наблюдая за официантом, колдующим над столом, Полина то и дело соскальзывала взором на мужа. Роман разговаривал с кем-то по телефону и, судя по всему, беседа шла напряженно.
Удивительно, но никогда раньше она не замечала, что бархатные глаза супруга обладают весьма необычным свойством - меняться. Причем в зависимости от настроения менялось не только их выражение, но и цвет. Когда Роман злился или тревожился, они темнели, как океан перед бурей. Когда же смотрел на нее, становились восхитительно солнечными, с глубокими янтарными бликами.
Впервые она обратила на это внимание в реанимации. Память услужливо вернула девушку в ту одинокую палату, тяжелый момент отчаянья и боли, невыразимой никакими словами тоски.
-Прости, любимая, я расстроил тебя, знаю: мы приехали сюда отдохнуть, - виновато проговорил Рома.
Очнувшись от невеселых размышлений, молодая женщина осознала, что муж уже завершил разговор и держит ее за руку
-Произошло что-то неприятное? - обеспокоенно поинтересовалась Поля.
-К сожалению, весьма неприятное, дорогая, - мрачно ответил молодой человек, - все операции по нашим счетам временно приостановлены.
-То есть на счета компании наложен арест? – чуть нахмурившись, уточнила девушка.
-Финансовая служба пока не располагает точными данными, но этого следовало ожидать, органы бездействовать не станут, - немного растерянно пояснил муж.
-Я не понимаю: что происходит, Ром? - негромко продолжила Полина, - это странная цепь совершенно нелогичных событий. Верх глупости - подозревать тебя в краже, никто не крадет у себя самого, в том просто нет смысла. Ведь это была именно твоя партия янтаря, из нее планировалось изготовить крупный заказ. Почему полиция проявляет такое предубеждение!? Я не понимаю, как не стараюсь.
-Если бы мне только удалось вспомнить... - с горечью отозвался Рябинин, - быть может, нам все же воспользоваться медицинской помощью и обратиться к твоей подруге?
Роман посмотрел на жену испытующе.
-К Маше? Но ведь доктор высказался против гипноза, – Полина пыталась не выдать охватившего ее опасения, – он считает, что память должна вернуться сама! Без посторонних вмешательств.
-Я знаю, родная, знаю, - согласно кивнул молодой человек, - однако все эти события... они совершенно не терпят отлогательств....
-Самым главным по прежнему остаешься ты, - взволнованно глядя на него, возразила Поля, - только ты и твое здоровье! Все остальное второстепенно, родной.
В ответном взгляде разлилась безбрежная теплота.
-Спасибо тебе, – тихо произнес молодой человек.
-За что? – Полина с трудом проглотила соленый ком в горле.
-За то, что ты рядом, за то, что ты веришь мне и понимаешь меня, даже когда я сам ни в чем не уверен, - мягко сжимая похолодевшие пальчики, выговорил Рябинин.
-Не благодари меня за это, – Поля судороженно вздохнула, продолжая сдерживать слезы, – я… я должна была понять раньше, тогда возможно всего этого не случилось бы….
-Для меня не важно, что было раньше, любимая, и никогда не будет важным. Я хочу, чтобы ты это знала, - Роман осторожно погладил напрягшуюся ладонь.
Пытаясь справиться с охватившим ее волнением, Полина взяла бокал, окуная губы в прохладный золотистый нектар. Элегантный подарок Бургундии, однажды открытый для нее Ромой, вино, сделанное из самого знаменитого сорта винограда. Тонкий изысканный вкус истинных ценителей.
Рябинин смотрел на жену с ранещей сердце нежностью. Эту хрупкую красивую женщину он безумно любил, чтобы точно знать свои чувства - не было необходимости помнить. Равно как и сходить с ума от пьянещего осознания - его любовь абсолютно взаимна.
Маша задумчиво наблюдала за скользящими по потолку спальни солнечными бликами. Ее квартира осталась той же, как и комната с окнами на восход, но сегодня все чудилось до безумия ярким и радостным. У счастья всегда было имя мужчины, ласкавшего под шелковой простыней ее тело. В сплетении пальцев рождалась особая чувственная магия, манящая своей бархатной теплотой. Как смятые слегка влажные простыни, по которым от них медленно ускользало наслаждение, оставляя взамен неясную сладкую истому.
Пронзительный звонок телефона, вдруг ворвавшийся в сонно уютную тишину, заставил молодую женщину вздрогнуть и резко сесть на постели. В глазах, наблюдавших как Серж потянулся к мобильнику, вспыхнула давящая тревога. Однако ответить Савицкий не пожелал. Надежные сильные руки позвали ее назад, требовательно привлекая к себе. А телефон все звонил и звонил, надрываясь, стеная, пытаясь вклиниться в нарастающий голос страсти и заглушить его.