-Нет, я свяжусь с ней из машины, – руки Полины мгновенно отозвались на желанную ласку, – мы больше не можем заставлять Диму ждать.
-Ты помнишь: о чем мы договорились, любимая? - в янтарных глазах мелькнули тревожные огоньки.
-Я помню, родной, – мягко отозвалась девушка, - и выполню свое обещание.
Она несмело обняла мужа за шею, отыскивая желанные губы и растворяя его тревогу в солнечных искрах.
Надежда задумчиво качнула головой и, улыбнувшись как можно непринужденнее, все же вышла в гостиную.
-Доброе утро, мои дорогие, – по обыкновению весьма сдержанный голос сегодня звучал с отчетливой теплотой.
-Доброе утро, - вторя друг другу, отозвались молодые люди, и не подумав разомкнуть недавних объятий.
-Вы решили совсем отказаться от еды? - шутливо нахмурив бровь, Надежда взглянула на детей с напускной строгостью.
-Мамочка, не волнуйся, пожалуйста, нам необходимо быть в офисе как можно скорее, но к ужину мы постараемся не опоздать, – смущенно потупилась Полина.
-Перекусите чем-нибудь днем, – сдаваясь, напутствовала Надежда, - совершенно недопустимо так относиться к своему здоровью.
-Никитка уже проснулся? - стараясь сменить щекотливую тему, вдруг спросила Полина.
-И даже успел позавтракать, в отличие от своих мамы с папой, - и не подумала отступиться родительница.
Впрочем она успела заметить некое беспокойство дочери и тут же примирительно улыбнулась:
-Только подождите одну минутку, я кое-что принесу.
На мгновение скрывшись в дверях кухни, Надежда вернулась с флаконом таблеток в руках.
-Рома, я вчера обнаружила их в гостиной, держи, а то опять забудешь принять, - лекарство легло в протянутую ладонь молодого человека.
-Спасибо, - несколько растерянно выговорил он, машинально отметив, чо судьба преподнесла ему очередной сюрприз.
Не успев сделаться любимым супругом, он получил еще один новый статус, вдруг оказавшись желанным зятем. И все же в глазах так похожих на Полины читалась явная настороженность. Надежда не раз уговаривала девушку развестись и положить конец бесконечной череде расставаний и ссор. Огромным усилием воли Рябинин взял себя в руки, отгоняя тяжелые воспоминания и отвечая теще теплой улыбкой.
-Ждем вас к семи, к этому времени привезут заказ из "Причала" - на прощанье напомнила Надежда Аркадьевна.
Серж гнал свою дорогую игрушку, как изволил выразиться донельзя недовольный им босс, по мокрой утренней трассе, пытаясь стряхнуть с души осадок неприятного разговора. Увы, разогнать налетевшие тучи оказалось совсем не легко, а ведь раньше подобное никогда не представляло труда.
«Тебе пора сменить оперативный псевдоним, какой из тебя, к лешему, защитник!» - надсадный металлический голос звучал в ушах, и на этот раз возразить ему было абсолютно нечего. Он совершил столько промахов подряд, что настойчивое требование Консула - сохранить их альянс по меньшей мере удивляло. Особенно принимая во внимание тот факт, что поначалу они почти откровенно не ладили. Не удивительно, ведь вынужденный союзник воспринимал навязанное сотрудничество в качестве малоприятного шантажа.
Уговорами и посулами Паладин день за днем добивался необходимого согласия. Савицкий сжал руль непослушными пальцами: «Чертов Феликс, как некстати ему восхотелось проложить свой янтарный коридор!».
Еще хуже обстояли дела с покушениями на жизнь посредника, попытки повторялись одна за другой, становясь все точнее и изощреннее. Весь его опыт и инстинкты кричали, что Борзов не имеет к ним отношения. Даже сейчас Сержа брала дрожь при воспоминании о недавних затяжных прыжках с Консулом. Лишь благодаря последнему он сам не отправился на тот свет, уже по настоящему, а не согласно придуманной легенде. Парашют не раскрылся вовремя, досадная оплошность инструктора или чей-то коварный умысел?
Скрип тормозов слился с шумом просыпающегося города, Серж откинулся на спинку сиденья, прислушиваясь к затихающему рокоту мотора своего порше. Он понял, понял совершенно четко: случайностью был его нераскрывшийся парашют, но все остальное просто путаница. Он взял чужой ранец, ранец Консула. Вдоль спины пробежал предательский холодок, нужно думать, думать и как можно быстрее. Господи, только бы сейчас его в очередной раз не подвел природный талант, на который Сергей привык полагаться, как на самого надежного в мире партнера. В глубине души он признавал справедливой критику Ермакова. Дружба и любовь лишили его холодного трезвого профессионализма, но отказаться от человека, ставшего почти братом, и женщины, согревшей замерзшую до боли душу одним прикосновением, равнялось тому, что перестать дышать.
Пронзительный звонок телефона ворвался в унылую тишину салона сквозь гул дождя за окном и на дисплее высветилось: Маша.