Полине, которую видимо посетила схожая мысль, не сразу удалось извлечь из недр сумки визитку и набрать номер все сильнее дрожащими пальцами. Вопреки обреченному ожиданию, на другом конце ожил длинный гудок, а спустя пару секунд раздался знакомый голос.
-Сережа, – кроме хрипло произнесенного имени Поля не смогла вымолвить ни единого слова, будто голос внезапно ей отказал.
Маша осторожно забрала трубку из похолодевших немеющих пальцев подруги.
-Серж, наконец-то мы до тебя дозвонились, – собравшись с духом, девушка разом выложила в равнодушный микрофон мобильника события, которые даже страшно было облечь в слова.
-Я понял, – глухо отозвался Паладин,- перезвоню через полчаса.
Мария уставилась на телефон, слушая гудки и не сразу сообразив нажать кнопку отбоя.
Мысль о странном обращении к Сергею молнией промелькнула в голове Полины и тут же исчезла. Сейчас она могла думать лишь об одном. Ей стало казаться, что если она все время будет держать в голове образ мужа, это поможет каким-то мистическим образом исправить жестокую истину.
Глава 6
- Андрей, мне кажется, что-то случилось, ты видел лицо Полины, когда ей позвонили, она едва не лишилась чувств? - нервно теребя в руках полотенце, которым она последние полчаса протирала фужеры, спросила Надежда Аркадьевна.
- Дорогая, - Андрей Аркадьевич отбросил в сторону взятую было пачку сигарет, припоминая категоричекое недовольство супруги его привычкой - дымить в помещении, - не накручивай себя, Поля сказала, что возникли проблемы в холдинге.
Надежда бросила рассеянный взгляд на изысканно сервированный в гостиной стол. Сегодня она старалась как никогда и снова впустую, будто загадочное проклятье довлело над этим прекрасным особняком. Ей никак не удавалось собрать здесь всех под своим крылом, слышать смех и ни к чему не обязывающую семейную болтовню.
Напоследок усталый взгляд скользнул по висящим у входа настенным часам, старинные ходики принадлежали работе известного флорентийского мастера.
- Скажи на милость, что могло произойти в холдине в это время? - чувствуя, что ее покидают остатки какого-бы то ни было самообладания поинтересовалась женщина, - на дворе почти ночь! Да и трубку она не поднимает, я звонила несколько раз. Как я погляжу, никого не волнует мое беспокойство! Я места себе не нахожу с тех пор как случилась эта проклятая авария. И если раньше моя дочь была простой несчастной в своем неудавшемся браке, то теперь я боюсь за ее жизнь. В них стреляли, Андрей, стреляли, когда они были в ресторане. Роман получил пулю. Пулю, а не счет за карточный долг!
- Надя, прошу тебя, ты преувеличиваешь... - Андрей предпринял слабую попытку успокоить супругу.
- Это ты виноват, что наша дочь вышла замуж за человека с сомнительной репутацией! – в сердцах выпалила Надежда, - зять занимается темными делами, а тебе и дела нет. Давно ли к нам в дом перестали являться эти странные личности, в окружении охранников, более смахивающих на бандитов, чем службу безопасности. Он погубит и себя, и жену с ребенком!
- Наша дочь его любит, - устало отозвался Андрей, - и потом, я не верю, что сын Толика мог ввязаться во что-то дурное. Он еще молод и неосмотрителен в выборе деловых партнеров.
- Я прекрасно знаю о чувствах Полины, - неожиданно кивнула супруга, - лишь они примиряют меня с этим странным союзом. И, разумеется, внук. Но Роман обязан остепениться и перестать творить, что ему в голову взбредет. Хотя бы ради матери, на Лизу до сего дня больно смотреть, хорошо хоть сейчас она гостит у сестры.
- Тебе нужно принять что-нибудь успокоительное, - вздохнув, посоветовал супруг, - у тебя совсем расшатаны нервы.
- Сомневаюсь, что это способно помочь, - раздраженно заметила Надежда, но тем не менее устремилась в сторону кухни.
Сознание возвращалось медленно, и Роман долгое время не мог открыть глаз, ощущая пульсирующие в голове молоточки. А когда молодому человеку все же удалось разлепить веки, его поразила царящая вокруг темнота. Почему то не удавалось не то что пошевелиться, но и поглубже вдохнуть тяжелый пропитанный пылью воздух. Последнего Рябинин не любил с детства, его следствием всегда оставались слезящиеся глаза и бесконечное першение в горле.
В очередной раз попытавшись приподняться, Рома лишь убедился, что не чувстует онемевшего до боли затекшего тела, ломящего так, словно в него одновременно впились сотни острых иголочек. Каждая новая попытка лишь усиливала мучения, туже затягивая веревки на стянутых за спиной запястьях и лодыжках, попавших в жестокий капкан. Колени и плечи сводило судорогой от все той же пеньковой гадости, не позволяющей сомневаться, что самому ему не освободиться.
Он не помнил: как оказался в этом аду. Не помнил, кто его приговорил к медленной мучительной гибели. А в том, что ловушка сработала донельзя точно, Роман был уверен абсолютно. Кляп терзал его рот, мешая глотать и затрудняя сбивающееся дыхание, уголки губ неприятно саднили. И крик застревал где-то внутри напрасным комком. К тому же начало сказываться долгое отсутствие лекарств, разливая по венам опасную слабость.
Рябинин отчетливо сознавал, что силы покинут его гораздо скорее, чем вероятно предполагал похититель. Но сделать не мог абсолютно ничего. Его зафиксировали слишком плотно, лишая малейшей возможности изменить позу, путь даже в стремлении облегчить все нараставшую боль.
Молодой человек измученно закрыл глаза, стараясь не думать о ближайших часах. Если хитроумное устройство Паладина и сработает, обнаружив его местоположение, то скорее всего будет слишком поздно. Веревки убьют его так или иначе, остановив кровоток. Что будет тогда с Полиной? Его сыном? Как они будут жить дальше? И кто их защитит от одержимого безумца, жаждущего его уничтожить?