-Антон?- отвечая на невысказанные мысли своей жены, проговорил Рома.
-Это я виновата, моя вина в том, что он не смог перенести отказ, не смог примириться с моим выбором.
-В этом нет никакой твоей вины, – Рома ласково приподнял опущенное лицо любимой, – даже не думай так. В том, что этот псих окончательно свихнулся, ты не виновата. А вот мой дядюшка прослеживается… Только благодаря ему, Антон мог оказаться здесь.
-Что если он все еще где –то рядом? – испуганно спросила молодая женщина.
-Не думаю, он уверен: что я мертв – проглотив комок, подступивший к горлу, ответил Роман, – он совершенно точно не мог знать, что тебе известна лыжная сторожка, и что ты найдешь меня там.
Леденящая волна страха вновь окатила Полину с ног до головы, унимая расползающуюся по телу дрожь, она крепко обняла Рому.
-Родная, успокойся, все позади, я с тобой, я тебя не оставлю, любимая, милая, – его взгляд, устремленный на нее, был сейчас беззащитным и серьезным одновременно, – спасибо, что спасла мне жизнь, поверь, слова не передают и сотой доли того, что я сейчас чувствую.
Полина спрятала лицо у него на груди.
-Я так испугалась, не могу до сих пор поверить, что этот ужас закончился...
-Кстати, как на счет небольшого повторения пройденного, - в тоне Ромы явственно слышалась улыбка, – я тут подумал, что мне, пожалуй, все еще немного холодно, и я не прочь на этот раз поучаствовать?
На минуту потеряв дар речи от изумления, Полина невольно улыбнулась в ответ на это интересное предложение.
-Ох, господин Рябинин, вы все таки неисправимы.
-Все в ваших руках, моя госпожа, я готов быть таким, как вам хочется, – теперь в любимом голосе явственно звучала обжигающая страсть.
-До ванны или после? – уточнила Полина, целуя уголок его губ.
-Думаю, во время, будет как раз то, что сейчас нужно.
-Что поделать, я никогда не могла вам отказать, – притворно вздохнула Полина, но спустя пару секунд они уже смеялись, обнимаясь и обмениваясь трепетными поцелуями, дарящими сейчас острое ни с чем не сравнимое счастье.
Ермаков положил на стол перед Сержем пухлый светло-желтый конверт.
-Визы, загран-паспорт, билеты, разрешения на вывоз и изъятие документов, все здесь.
-Были проблемы с канадскими властями? Все таки незаконное пересечение их границ по фальшивым паспортам. Датчане в этом плане чуть попроще.
-Нет, мы все сделали в рамках спец операции по Хигинсу. К тому же, Антона задержал интерпол, и это существенно облегчило нам задачу. Сэм тоже не остался в стороне.
-Значит, мы с ним в расчете за Римский вояж. – Паладин сосредоточенно хмуро просматривал содержимое переданного крестным конверта.
Сейчас в нем не осталось ничего от человека, который вчера сидел в этом кресле, выкуривая сигарету за сигаретой. Лишь холодная обычная собранность. Таким Олег Валерьевич много лет знал своего самого одаренного сотрудника, но сейчас полковника снедала все сильнее растущая тревога.
-Серж… Ты предупредил Машу? –напряженно спросил Ермаков.
-Я отправил ей смс, – коротко отозвался Савицкий, и его непререкаемый ледяной тон подтвердил худшие подозрения полковника.
-И все?
-На данный момент так будет лучше. Я не хочу ее волновать, к тому же это мои неоконченные дела, и я должен их завершить.
-Серж, прошу тебя, не забывай, что мы не белая стрела - казнить и миловать не в твоем праве.
Савицкий горько усмехнулся.
-И потом, ты думаешь: Маша меньше взволнуется узнав о твоем отъезде?
-Мне нужна сейчас холодная, ясная голова. Кому, как не тебе, это не понимать. Я в ответе за то, что случилось, я не смог сдержать данного Полине слова.
-Ваше сотрудничество с Рябининым, по янтарю, сюда отношения не имеет. Антон действует, согласно совершенно иным мотивам. И потом, я знаю Паладина, я сам его создал, он может быть каким угодно: беспощадным, жестоким, профессиональным, это его особая территория. Но Серж отвечает не только перед конторой, ты скоро станешь отцом. Маша доверилась тебе, эта женщина тебя любит, ты весь ее мир. Ты не имеешь права ставить это под удар.
В глазах Савицкого мелькнуло удивление.
-Я что похож на спятившего мстителя? Уверяю тебя, мои амбиции и прочая дребедень второстепенны. Мне нужно разобраться в ситуации и я надеюсь: оставить последнее слово за собой. Как раз в первую очередь ради Маши и моего ребенка, и ради моих друзей.
-Вот только мне интересно… что я ей скажу, когда она явится сюда и начнет задавать вопросы? –задумчиво пробормотал Ермаков, глядя на захлопнутую крестником дверь.