Сашка бросил взгляд в окно. Туман клубился плотной, молочно-белой стеной. Белесая пелена казалась живой – она шевелилась, перетекала; тонкие языки просачивались внутрь дома, но тут же втягивались обратно, словно боясь переступить незримую черту.
До слуха доносились странные, трудноразличимые звуки, словно невнятный шепот.
Друзья замерли, с трудом веря в то, что видят.
За окном раздался стон – тихий, тоскливый.
Сашка уставился в клубящееся марево, с содроганием ожидая увидеть нечто ужасное, судорожно сжимая лопату до боли в ладонях.
Сознание балансировало на зыбкой грани темного омута обморока и кошмарной реальности.
Звук повторился, на этот раз похожий на хрип.
- Там… Там кто-то есть,- едва слышно прошептал Витька. Он даже немного присел, подобравшись, словно готовился ринуться на невидимого врага.
Сашка не ответил, лишь приподнял лопату – вес инструмента придавал сил, хоть и иллюзорных.
Туман в прямоугольном проеме окна сгустился и приобрел контуры лица. Сначала смутные и размытые, они с каждым мгновением становились все четче. Не прошло и минуты – в проеме висела голова. Тонкие струйки тумана клубились вокруг, словно эфемерные змеи, шевелили пряди длинных волос, от чего казалось, будто они живут отдельной от головы жизнью.
На лице – бледно-сером, с закрытыми глазами и крепко сжатыми губами - застыла какая-то болезненная гримаса, смесь застарелой боли и злобы. На коротком обрубке шеи крупными, темно-бурыми каплями виднелась запекшаяся кровь.
Сашка хотел заорать, но не смог – лишь тихий хрип вырвался из горла. Казалось, что чувство запредельного ужаса сейчас разорвет на куски и без того раздавленное сознание.
Витька неловко попятился, не сводя застывшего взгляда с появившегося из тумана исчадия.
Голова открыла глаза – на зрачков, ни радужки, лишь мутные бельма. Казалось, она смотрит в пустоту, но друзья почувствовали – исчадие видит их, знает, что они рядом.
Словно бы подтверждая догадку, голова качнулась в проеме окна и тихо зашипела. Затем вплыла внутрь и повисла в метре от пола. Белесые языки тумана ринулись следом, образовав вокруг размытое облако.
Голова зашипела громче, рот раскрылся, обнажив два ряда острых нечеловеческих зубов.
Она кого-то звала.
Из противоположного угла комнаты раздался шорох.
Витька и Сашка обернулись.
Обезглавленный труп медленно поднимался из гроба. С легким шорохом сползло покрывало, обнажив посмертный наряд покойницы. Ярко-красные разводы крови на воротнике резали взгляд.
Голова торжествующе захрипела.
Это было последнее, что увидел Сашка. Черный омут беспамятства стал стремительно затапливать сознание, отгораживая его от кошмарной действительности. Мир вокруг закружился в дьявольской карусели. Тускнеющим взглядом Сашка успел заметить, как повалился навзничь Витька, выронив металлодетектор.
Глухо ударилась о пол лопата, выпав из ослабевших пальцев, и темнота затопила мир…
… Раскат грома прикатился издалека. Пелена черных, напитанных влагой, туч закрыла небосвод. На горизонте сверкали зарницы, пробиваясь сквозь облака сине-желтыми сполохами – гроза стремительно приближалась.
Первые крупные капли ударили по раскидистым кронам деревьев, высокому травостою, забарабанили по крыше заброшенного дома. Тугой порыв ветра качнул заросли черемухи, от чего вниз полетел бледно-розовый дождь сорванных соцветий. Сделался ливень – резко, внезапно, словно на небесах кто-то опрокинул огромный ушат воды.
Ветвистая молния располосовала небосвод, раскат грома разорвал пространство оглушительным треском. Ливень усиливался с каждой секундой.
Крупные капли хлестали в окна заброшенного дома, щедро поливая два человеческих тела.
Ветер, напитанный свежестью и влагой, ворвался внутрь, выдул застоявшийся запах плесени и разогнал невидимое облако ароматов черемухи и болиголова.
Витька открыл глаза, чувствуя на лице холодное прикосновение дождевых капель.
Голова болела нещадно.
- Сашка…- прохрипел он, увидев лежавшего рядом друга.- Сашка!
Он подполз ближе, ухватил безвольное тело за ворот камуфлированной куртки,
- Сашка, твою мать! – слова давались с трудом. – Да проснись же!
Тяжело дыша, Витька обежал взглядом комнату.
Он смутно помнил, что случилось – фотография, гроб на двух табуретках в углу…
Пусто.
Они были одни в брошенном десятилетия назад доме.
- Поднимайся! – заметив, что Сашка открыл глаза, он потянул его за руку.
- Черт! – Сашка поморщился.- У меня голова сейчас развалится! Надышались болиголовом! Я же говорил…